Звезда на дне бутылки

Родители использовали её талант по полной: с шести лет она сутками пропадала на сцене, позировала обнажённой и чуть не была изнасилована. Тяжёлое детство вылилось в бурный алкоголизм, когда Лиллиан Рот стала настоящей звездой Голливуда.

Лиллиан Рот родилась в Бостоне 13 декабря 1910 года. Когда девочке исполнилось пять, ее родители Кэти Сильверман и Артур Рутштайн решили: дочь должна стать звездой. Уже через год она впервые появилась на Бродвее, а затем начала выступать вместе с младшей сестрой Энн, которую мама тоже подключила к «семейному бизнесу». Посмотреть на сестер приезжал даже президент США Вудро Вильсон. Он был так восхищен талантом юных артисток, что прокатил их на своей шикарной машине. Это событие Лиллиан всегда называла самым ярким и счастливым эпизодом из детства.

Но не все взрослые относились к ней как к трогательному ребенку. Когда девочке было шесть, ее едва не изнасиловал художник, рисовавший с Лиллиан логотип для компании Educational Pictures. Защитить Лиллиан было некому: отец проводил все свободное время в компании алкоголя, а мать, одержимая идеей «сделать из ребенка звезду», думала только о контрактах. Ее мечты, в отличие от желаний дочери, сбывались одна за другой: в 1918 году Лиллиан назвали «самой юной звездочкой Бродвея», а в 1924-м позвали в шоу «Художники и модели». Рот было только 14 лет, а в ревю требовалось выступать топлес, так что нью-йоркские критики вскоре подняли шум, называя возраст Лиллиан «слишком нежным для таких сомнительных выступлений».

К 18 годам Рот уже играла в ревю «Тщеславие» Эрла Кэрролла и появлялась постановках «Безумства Зигфелда». Журналисты наперебой хвалили прекрасный голос и актерское мастерство Лиллиан, так что артистка решила: ей нужно попробовать себя в большом кино. В 1929 году девушка отправилась в Голливуд и почти сразу подписала контракт с Paramount Pictures. Первым фильмом, в котором она появилась, стала музыкальная комедия «Парад любви».

Актриса быстро обрела популярность. В 1930 году она снялась сразу в нескольких фильмах: «Король-бродяга», «Воры и охотники» и «Мадам Сатана». Свой успех Лиллиан закрепила ролями в лентах «Леди, о которых говорят» и «Рискни», тоже снятых в начале 30-х. Но если с работой у молодой актрисы ладилось, то в личной жизни все было хуже некуда. В 1930 году жених Лиллиан умер от туберкулеза, конфликты с властной матерью достигли апогея, а череда неудачных браков укрепила актрису в мнении: положиться ей в этой жизни не на кого. «Я слишком уж доверяла мужьям, которые принимали все ключевые решения относительно моих денег и контрактов», – говорила Рот.

Впоследствии актриса рассказывала, что заработала тогда больше миллиона долларов, но в итоге потеряла все до цента, «засыпая с бутылкой и просыпаясь с ней же, пока мужья тратили заработанные на съемках деньги». В газетах все чаще писали, что актриса «вновь появилась на вечеринке в непотребном виде», а она даже не обращала на это внимания. В итоге Рот заявилась пьяной на съемки, из-за чего на площадке разразился страшный скандал.

В начале 40-х коллеги-актеры зашептались: «Карьера Лиллиан катится в пропасть». Но актрису тогда мало волновали съемки, ведь у нее дома разыгрывалась куда более серьезная драма: очередной муж Рот, Марк Харрис, стал распускать руки. «Я даже не успела понять, что случилось: просто увидела его кулак, летящий мне в лицо. И тут же перед моими глазами будто бы закружилось огненное колесо», –вспоминала актриса.

Следующие пять лет прошли как в тумане. В 1945 году, измотанная физически и морально, Лиллиан попала в психиатрическую больницу. Но те полгода, которые актриса провела в лечебнице, мало помогли ей: по возвращении домой Рот снова стала прикладываться к бутылке. «Я все чаще думала о суициде. Меня спасала лишь мысль, что где-то есть человек, способный вытащить меня из этого ада, – говорила Лиллиан. – В те годы я узнала о сообществе анонимных алкоголиков и стала посещать их собрания. Думаю, это спасло мне жизнь».

В 1947 году Рот прошла программу «12 шагов», которую впоследствии назвала «сильнейшим инструментом в борьбе с желанием выпить». На одном из собраний она встретила своего последнего мужа, Берта Магуайера. Именно при его поддержке Рот вернулась на сцену, к величайшему удивлению поклонников. «Мне не нравится, когда обо мне говорят исключительно как о бывшей пьянчужке: “Как ни странно, она отлично выглядит! Мы не надеялись, а она вернулась!”, – говорила Лиллиан. – Б-г подарил мне хороший голос и актерский талант – это главное. А годы, проведенные с бутылкой, я просто считаю сложным этапом жизни. Они у всех бывают».

В 1948 году, из любви к мужу и желания начать все с чистого листа, Лиллиан приняла католичество. Друзья актрисы этого не поняли: отказ от иудаизма они сочли чем-то вроде предательства. Но сама Рот лишь пожимала плечами: «Родители верили в Б-га, но нас с сестрой в традициях иудаизма не воспитывали». Впрочем, о своих корнях актриса никогда не забывала и считала, что принадлежность к еврейскому народу делает ее жизнь «богаче духовно и осмысленнее».

В феврале 1953 года Лиллиан поведала свою историю в популярном телешоу «Это твоя жизнь». Ее честный рассказ об алкоголизме и проблемах с мужьями тронул американцев: актриса получила около 40 тысяч писем со словами поддержки, а саму программу, по многочисленным просьбам зрителей, показали дважды. Вдохновленная неожиданно позитивной отдачей, спустя несколько месяцев Рот издала автобиографию «Плакать я буду завтра», которую вскоре экранизировали.

Книга сразу возглавила список бестселлеров The New York Times: настолько откровенно о пристрастии к спиртному до актрисы никто не писал. В то время алкоголизм ассоциировался у людей исключительно с бездомными и наркоманами, а «женщина-кинозвезда Рот» показала: все не так однозначно. Как писал профессор социологии Норман Кент Дензин, «книга и фильм позволили женщинам, которые страдали этой “мужской” болезнью, выйти из тени и обратиться за помощью».

После эфира и «выстрелившей» автобиографии о Лиллиан заговорили вновь, и в итоге она вернулась на телевидение и сцену. В 1962 году Рот сыграла в бродвейском мюзикле «Я могу достать это вам по оптовой цене», в котором дебютировала Барбра Стрейзанд. В те годы имя 52-летней актрисы хорошо продавалось, и продюсер Дэвид Меррик распорядился написать его на афише одним из первых. Рот пробыла в шоу вплоть до его закрытия, три сотни раз выйдя на сцену в роли матери Гарри Богена.

Но не успела Лиллиан порадоваться профессиональному успеху, как на ее голову вновь свалилась беда. Любимый муж Берт ушел, оставив актрисе записку: «Нашему браку конец». Возможно, Рот восприняла бы эту новость менее болезненно, если бы Магуайер, который еще вчера был для нее главным источником вдохновения, не снял все деньги с их общего счета в банке. «15 лет брака дарят обманчивое ощущение, что можно доверить мужу все, даже свою жизнь. Мы жили в красивом доме с бассейном, заботились о собаках, я планировала уйти на заслуженный отдых, – вспоминала актриса. – И вдруг – бах! – все рухнуло. После этого было чертовски сложно не вернуться к алкоголю».

Впоследствии актриса признавалась, что в тот момент все-таки пыталась сбежать от реальности привычным способом, но, к счастью, вовремя поняла, что этот ее «марафон» будет последним, и остановилась. «Алкоголь захватывает жизнь постепенно и незаметно. Сначала ты пьешь по рюмке в день, потом по рюмке каждые пять часов, потом каждые три часа и, наконец, каждый час, даже ночью. В итоге наступает состояние, которое я называю “трезво-пьяным”, когда тебе все время хорошо и нет похмелья», – объясняла актриса.

1970 год был для Лиллиан Рот временем «покоя и переосмысления». Она работала в пекарне, была санитаркой в больнице и занималась упаковкой подарков. Спустя год актриса вернулась на сцену – появилась в бродвейском мюзикле 70, Girls, 70, – а в 1976 году сыграла психиатра в фильме ужасов «Элис, милая Элис». Последним фильмом, в котором 69-летняя актриса получила роль за полгода до своей смерти, стала драма «Променад».

Лиллиан Рот скончалась 5 мая 1980 года в результате инсульта. После смерти артистки лейбл AEI Records выпустил ее концертный альбом, записанный незадолго до этого в Town Hall на Манхэттене. Надпись на надгробии звезды, жизнь которой один из критиков описал как «необыкновенное путешествие в алкогольный ад и обратно», гласит: «Как бы плохо все ни было, было хорошо».