Кино в крови

Пока все снимали стройки и заводы, она направляла камеру на человека. Из документальных фильмов Марины Голдовской мы узнали и о лагере на Соловках, и про убийство Анны Политковской.

Человек редко был главным героем советского документального кино. То есть людей, конечно, снимали, но массово, толпой. А если поодиночке, то обязательно как часть куда большей и грандиозной системы. Вот «человек» на фабрике или заводе, а вот он на фоне больших городов или на природе. Углубляться в личность, спрашивать про чувства означало ступать на зыбкую почву и привлекать внимание цензоров. И быть готовым, что твой фильм так и не выйдет в прокат, оставшись пылиться на полках.

Так, кстати, и происходило со многими документальными картинами Марины Голдовской. Но она все равно продолжала фокусироваться на человеке. Снимала его не мимоходом, не общим планом, а скрупулезно, час за часом, день за днем, пока он полностью не раскрывался. До нее в СССР так не делал почти никто. Зато после просмотра ее фильмов всем становилось понятно, что на материале одной конкретной жизни можно выстроить лихую кинодраму, которая расскажет о моменте и об эпохе лучше всего – люди обсуждали ее работы взахлеб, пересказывая их друг другу в автобусах по дороге на работу.

Проникнуться кино девочке, которая вскоре станет мастером кинопортрета, помогал отец – изобретатель Евсей Голдовский. Он занялся разработкой кинотехники еще на заре советского кинематографа – и вплоть до начала 70-х участвовал в создании ключевого оборудования для съемок и показа фильмов. Как и многие, в 38-м Голдовский не избежал репрессий, однако – не оговорив ни себя, ни других – был освобожден. Вменяли ученому покушение на Сталина и первых лиц партии по делу Бориса Шумяцкого – того самого, что пытался выстроить в Крыму «советский Голливуд». Спасло Голдовского от расстрела лишь снятие Ежова.

Он поддержал дочь, когда та отправилась учиться во ВГИК в мастерскую знаменитого оператора Бориса Волчека – в начале 60-х девушек, желающих отучиться на оператора, оказалось лишь двое. Но вот что вспоминала сама Голдовская о своем первом учебном опыте – короткометражке «Рождение поезда». «Весь фильм был ориентирован на внешнюю изобразительность: расходящиеся веером блестящие нити рельсовых путей на товарной станции, “рыбий жир” ночных фонарей, одинокие силуэты рабочих, виртуозно подставляющих “башмаки” под колеса товарных вагонов, летящие искры, – рассказывала Голдовская. – Привлекало все эффектное, необычное, движущееся, горящее, мерцающее, если хотите, экзотическое. Человек был всего лишь одним из равноправных слагаемых этого ряда, не более того. Каков он, что происходит в его душе, чем он живет – нас не интересовало».

Возможно, поэтому ее вскоре и потянуло на режиссуру. Первым фильмом, снятым «методом наблюдения», в ее практике стала «Ткачиха» режиссера Никиты Хубова в 1968 году. Да, Голдовская была оператором фильма, но именно она придумала большинство сцен, а главное – добилась недосягаемого до этого уровня доверительности в общении с героем. Впервые в советском документальном кино комсомолка и передовик труда предстала простой девушкой. Вместо зазубренных слов о планах на пятилетку она рассказывала о жизни, девичьих секретах и будущем муже. А еще – о бытовой неустроенности, проблемах коллег по цеху и о том, как много сил отнимает работа. Такой откровенной искренности советский зритель еще не видел. И, к сожалению, увидел не сразу: документальную киноленту для показа по Центральному телевидению не допустили. Слишком уж она противоречила идеологическим нормам того времени.

Но этот факт не закрыл тягу Голдовской к «путешествиям “в человека”», как сама режиссер называла свои фильмы. «Они строились как путешествия, где по мере продвижения вперед зрителя ждали неожиданности, догадки, открытия, радость познания знакомой страны – человеческой души. В ситуации “застойных” лет все мы знали ограниченность своих возможностей сказать правду. Зритель это знал тоже и, думаю, прощал нам скудность пайка, которым мы его кормили. Не прощал он лжи. Сказать лишь часть правды было грехом простительным, лгать – оправдания не имело. Вероятно, удавалось избегать лжи во многом потому, что я никогда не полагалась на слова. Я старалась строить фильм из тех кирпичиков, которые добывала, фиксируя самые интересные, самые яркие моменты из наблюдений о жизни», – рассказывала Голдовская в мемуарах «Женщина с киноаппаратом». Понимая, что жизнь выучила советских людей не говорить лишнего, она просто находилась с очередным героем неделями, снимая его простую повседневную жизнь. Именно поэтому человек поневоле становился тем, кто есть, а не тем, кем бы он хотел быть на экране.

В 1969-м Марина Голдовская стала обладательницей премии Всесоюзного телевизионного фестиваля за выдающуюся операторскую работу в документальном фильме «Хирург Вишневский». Спустя год – дебютировала в качестве режиссера документального фильма-портрета «Раиса Немчинская – артистка цирка». Голдовская стала последней, кто запечатлел для истории величайшую цирковую актрису. О ее профессиональной интуиции свидетельствует и решение сделать фильм об Олеге Ефремове, прямо по ходу съемок которого она стала свидетелем раскола театра и беспристрастно передала всю сопутствующую драматургию.

В 1986 году вышел документальный фильм Голдовской «Архангельский мужик» – о первом советском фермере Николае Сивкове. На его примере режиссер раскрыла положение дел в сельском хозяйстве – и его же словами рассказала, как все можно улучшить. Все это совершенно не билось с далекими от реальности словами, высказываемыми с высоких трибун. Это был безусловный риск со стороны Голдовской, так что последовавшая Государственная премия СССР стала полной неожиданностью.

В 1988 году в фильме «Власть Соловецкая» она впервые рассказала об устроенном на Соловецких островах лагере особого назначения. Потрясающая режиссура, рассказы бывших узников и стилистика фильма не оставили у зрителей сомнений, что фильм не только о частных историях, но и о целой эпохе в жизни страны. Картина стала одним из самых кассовых документальных фильмов в СССР. Не меньший интерес у зрителя вызвал фильм-портрет об Анастасии Цветаевой – родной сестре знаменитой русской поэтессы, и фильм об известном советском писателе Анатолии Рыбакове.

Каждый фильм Голдовской – это хроника жизни большой страны, которую она изъездила вдоль и поперек: с камерой на плече она появлялась в шахтах и на рудниках Кольского полуострова, на зимовке полярников в Антарктиде. Она снимала и членов политбюро, и первые дни жизни новорожденного в обычной квартире. Тысячи часов материала были отсняты ей в годы Перестройки и распада СССР.

Голдовская делала по фильму каждый год. Даже после переезда в США, получив должность профессора Киношколы университета Южной Калифорнии, она продолжала снимать. Часто приезжала в Россию – на основе материала начала 90-х она создала фильмы «Осколки зеркала», «Повезло родиться в России» и «Князь».

Голдовская сама снимала все те фильмы, в которых была режиссером. «Только я могу увидеть так, как вижу я. Может быть, другой снимет лучше, но это будет уже не мое кино», – объясняла она. Одним глазом смотрела в камеру, другим – на собеседника. И никогда не пользовалась штативом, чтобы не упустить ни одного момента – даже если человек, к примеру, надумал наклониться. Некоторые из ее коллег пытались возразить: мол, без штатива же камера дрожит. «Она не дрожит, а дышит. Я дышу, и она дышит», – отвечала Голдовская, признаваясь, что не мыслит времени, когда с камерой придется расстаться.

Она перестала снимать за несколько лет до смерти, которая настигла ее 20 марта 2022 года. Последним фильмом-событием стал фильм 2011 года «Горький вкус свободы» – о журналистке Анне Политковской, трагически убитой в 2006 году. Этот фильм получил много наград, но не в России. В новейшей истории России Голдовскую наградили лишь однажды – в 1995 году на фестивале «Сталкер». Фильм «Власть Соловецкая» получил тогда приз «За честность и художественность». Правда, случилось это через семь лет после премьеры – и уже после того, как картину отметили во всем мире. Возможно, и с оценкой ее остальных картин тоже нужно подождать. Ведь, как считала сама Голдовская, документальные материалы, как хорошее вино – со временем становятся все более ценными. Вот только предпочтения в напитках бывают разными.