Холокост Ланцмана

Клод Ланцман — французский кинорежиссер-документалист. Из документальных работ Ланцмана наиболее известен фильм «Шоа» — девятичасовая лента о нацистских лагерях смерти, над которой он начал работать в 1974 году и выпустил в 1985-м. Фильм, не использующий письменных и фотографических документов, а опирающийся исключительно на непосредственные свидетельства очевидцев, включая нацистов и тех, кто их поддерживал, стал мировым общественным событием и уникальным кинофактом.

Недавно Клод Ланцман побывал в Иране. «Ахмадинеджад не верит в то, что Холокост действительно был, — рассказывает режиссер. — Когда я выступал там на телевидении, меня требовали доказать, что Катастрофа была. Они хотели видеть трупы. Я сказал им, что в концлагерях трупов не было. Люди, которые попали в Треблинку, Белжец или Собибор, были убиты газом, а их трупы были сожжены. Трупы — не доказательство. Доказательство — отсутствие трупов. В лагерях были специальные команды, которые сжигали трупы, а пепел рассеивали над водой».

Лента Ланцмана «Шоа», которая будет демонстрироваться в конце июня на лондонском фестивале Open City, — не совсем обычный документальный фильм. В нем вы не увидите старых фотографий, трупов жертв, нацистской кинохроники. В кадре — только непосредственные свидетельства очевидцев. Чтобы взять интервью у выживших узников, Ланцман объехал весь свет. В Тель-Авиве он беседовал с Авраамом Бомбой в его парикмахерской. Подстригая клиентку, Бомба рассказал, как стриг прибывших в Треблинку женщин перед тем, как они были отправлены в газовые камеры.

Затем Ланцман отправился в Польшу. В деревнях, вблизи которых располагались лагеря смерти, его поразило, что жизнь там идет своим чередом — как будто трагедия Холокоста уже стерта из памяти. Режиссер начал опрашивать местных жителей: действительно ли они не имели представления о том, что происходит? А, может быть, им было все равно? Прихожане костела в деревне Треблинка сказали, что Холокост был «справедливым возмездием за распятие Христа».

Ланцман не согласен с обвинениями, выдвигаемыми против Антигитлеровской коалиции за то, что союзные армии, якобы, пренебрегли спасением евреев. «Могли ли союзники спасти евреев? Думаю, нет. Часто говорят, что нужно было бомбить Освенцим. Ну и к чему бы это привело? Все узники погибли бы, — считает режиссер. — Деньги действительно могли помочь, особенно в конце войны. Известны подобные случаи: в обмен на материальную помощь нацисты разрешили эмиграцию нескольких тысяч словацких и венгерских евреев».

Вопросу о том, могли ли союзники спасти жертв Холокоста, посвящено вошедшее в фильм интервью Ланцмана с членом польского сопротивления Яном Карским. В 1943 году Карский оказался на Западе. Он поведал о судьбе оккупированной Польши и о страшной участи, уготованной польским евреям. Карский выступил с докладами в Лондоне и Вашингтоне. В прошлом году Ланцман решил выпустить новую, расширенную версию «Шоа», в которую вошел рассказ Карского о реакции союзников на сообщение о том, что творится в Польше. Карский рассказывает о беседе с членом Верховного суда США евреем Феликсом Франкфуртером. «Я не верю вам, — сказал Франкфуртер, — я не утверждаю, что вы лгун, просто я не поверить в то, что вы рассказали».

Рассказ Карского был столь ужасен, что многие не могли поверить в него. В начале своей ленты Ланцман цитирует французского философа Раймона Арона: «Я знал, но я не верил в это, и потому, что я не верил в это, я не знал».

«Человек, даже если он сам находится в нескольких шагах от газовой камеры, не способен осознать это, — говорит Ланцман, — именно поэтому я избрал свидетельства очевидцев, как основной способ рассказа о Катастрофе».