Физик, хам, антисоветчик

Он отказался работать над атомной бомбой с Курчатовым и был рад, что остался без Ленинской премии. А когда его не выпустили из Союза, стал читать лекции «онлайн» – по телефону. Вчера на 88-м году жизни умер физик и диссидент Марк Азбель.

«Удивительным образом телефонная связь с Израилем работала почти безукоризненно. Правда, читать лекции израильским студентам из Москвы было дорогим удовольствием: на четыре часа телефонных разговоров тратилась месячная зарплата профессора», – вспоминал Марк Азбель в своих записках. Видный советский ученый, он решил эмигрировать в Израиль в 1972 году, но, как и многие другие советские евреи, получил отказ. Тогда Азбеля взяли работать в университет Тель-Авива заочно. Четыре года он читал лекции по телефону из Москвы, а позже удивлялся: «И ведь не глушили! Хотя наверняка слушали».

Марк Азбель родился в 1932-м году в семье еврейских врачей, отправленных в эвакуацию из Харькова в Сибирь. После войны его родители вернулись на Украину. В своем интервью израильской журналистке Лиоре Ган он как-то говорил: «Вырос я с очень четким ощущением “гадкого утенка”. На эталоны из книжек я не тянул – куда там, к черту! Чем больше читал, тем яснее понимал: я – глупый, скучный, ничтожный, трусливый – очень плохо к себе относился. В восьмом классе меня впервые вытащили на математическую олимпиаду. Когда услыхал, что удостоился премии, понял, что меня пытаются разыграть – даже не пошел ее получать».

Он и ядерную физику, по его словам, выбрал «по глупости». Дисциплина эта считалась в то время модной, вот он и решил поступать «на физика». Хотя перед поступлением еще колебался: все-таки лучше физика или литература? Но потом понял: «Идти в литературу еще более дурацкая затея». Хотя увлечения письмом он так и не оставил: писал заметки, редактировал журнал «Евреи в СССР», а уже в Израиле публиковал не только научные статьи, но и свои очерки из жизни, советы молодым репатриантам.

На третьем курсе Марк Азбель совсем разочаровался в своих способностях физика и решил бежать из института. Остановила его случайность: куда еще податься, он не знал. Зато спустя несколько лет, в 1955-м, его имя уже прогремело на весь научный мир. Дело в том, что в своей кандидатской Азбель описал явление магнитного резонанса в металлах, его соавтором стал коллега-физик Эмануил Канер. Резонанс Азбеля – Канера до сих пор изучают студенты на физическом факультете МГУ. «Началось прелестное время, – вспоминал Азбель. – Представьте себе: мне 23 года, сопляк, а тут международные конференции, знакомства, нужно называть фамилию.
– А вы родственник?
– Нет, я – тот самый».

Тогда же Азбель познакомился с легендарным ученым Львом Ландау. Тот предложил молодому гению писать докторскую – Азбель согласился. Позже не без хвастовства вспоминал отзыв Ландау после защиты: «У диссертанта есть только один недостаток, но от него он избавится без нашей помощи. Это – молодость».

Вскоре Советское государство впервые попробовало Марка Азбеля на зуб. Ему предложили перейти на работу в лабораторию Игоря Курчатова, которая занималась вопросами атомного оружия. Вскоре эта лаборатория станет Институтом атомной энергии Академии наук СССР. Азбель уточнил, идет ли речь о «секретной» работе. Ему ответили: да. И тогда он отказался. Позже он вспоминал, что этот отказ стал «одним из самых умных поступков в его жизни».

«Еще в 16 лет, когда я кончал школу, я твердо знал, что ненавижу тот строй, партию, правительство, вождя, – говорил он. – И получив приглашение работать у Курчатова, решил: такой власти не хочу дарить то, из чего стреляют». Азбель добавлял, что согласись он тогда работать с «секретами» СССР, не видать было бы ему эмиграции в Израиль. Именно секретный характер работы органы называли как одну из самых частых причин отказа в «израильской визе».

Ещё одним фактором везения он считал то, что «пролетел» мимо Ленинской премии в конце 60-х. Комитету премии стало известно, что Марка Азбеля вызывали на допросы по делу писателей Синявского и Даниэля: подозревали, что физик мог быть причастен к хранению нелегальной литературы. «Как можно давать Ленинскую премию такому?!» – вознегодовал комитет. «И слава тебе, Г-споди, что не дали! – резюмировал позже Азбель. – На следующий год стал бы членкором – хрен бы я уехал!»

Но даже несмотря на такую «удачу», отъезд в Израиль затянулся. Азбель подал заявление на выезд в 1972 году, а смог уехать только пять лет спустя. Выпускать молодого талантливого ученого из СССР не хотели. И тогда он устроился профессором в университет Тель-Авива удаленно. Невероятный факт – несколько лет ученый давал консультации израильской профессуре и читал лекции студентам по телефону из Москвы. Хотя не имел даже возможности лично подписать трудовой договор. «В виде исключения в Тель-Авиве записали наш телефонный разговор на пленку. Потом рассматривали его как официальный документ, – вспоминал он. – В университете меня ждали до семьдесят седьмого года. Я приехал – и приступил к работе».

Марка Азбеля не стало 31 марта 2020 года. Ему было 87 лет. Ученый с мировым именем до последних дней жил в роскошной квартире в Рамат а-Шароне, близ Тель-Авива. Известно, что эмигранты алии 90-х не очень любили его. Азбель со своими вихрами седых волос, как у Эйнштейна, казался им грубым стариком. Он всегда что-то советовал, кричал и ругался, если его не слушали. Сам ученый объяснял это тем, что просто хотел помочь новым репатриантам не повторять его ошибок.

«Я приехал в Израиль и в первый же год отправил в печать 12 научных статей. Отвергнуты из них были все до единой. Отвергнуты по причинам, для меня не просто непостижимым, но звучавшим слабо прикрытым издевательством, – писал он. – Это был урок, который я вынес. Ученому, который приезжает из России, нужно задать себе вопрос: насколько область, в которой я работаю, представляет сегодня интерес для науки и для коллектива, где я работаю? И если вы заключите, что тема устарела, то, как это ни тяжело, бросьте ее, найдите другую, которая будет интересовать не только вас. Наука на Западе – это, как правило, коллективный процесс».