Сассун-отшельник

Его дядюшки роднились с девицами Ротшильд, отец же пошел наперекор семье и женился на католичке. Появившись в семье отступника, Зигфрид Сассун и сам не мог найти себе место. Он побывал героем Первой мировой, знаменитым поэтом и страстным охотником. Вот только, воспевая мужественность и мечтая о детях, всю жизнь избегал женщин.

Его звали Зигфрид Сассун, но когда-то эта фамилия звучала иначе. Вообще-то, владелец поместья Хейтсбери Хауз, чей образ жизни был типично английским, являлся потомком еврейских купцов. Его предок Сасон бен Салах в конце XVIII века возглавлял еврейскую общину в Багдаде и служил казначеем паши. Он надеялся передать свою должность сыну Давиду, но пал жертвой клеветы со стороны конкурентов, купцов-евреев из семейства Губай. Сасона арестовали, над Давидом тоже нависла опасность, однако ему удалось бежать. Посланцы паши с приказом о казни Давида начали рыскать по городу тогда, когда корабль с Давидом на борту уже сутки был в пути по направлению к персидским берегам.

Из скарба у Давида были лишь талит да Тора, так что первое время он работал разнорабочим в Бушире. Потом, правда, перебрался в Индию, умудрился найти кредит и открыть в Бомбее небольшой магазинчик ковров. Здесь-то его фамилию и переделали на местный лад, он превратился в Давида Сассуна. Человек он был крайне религиозный – начинал и заканчивал день молитвой, посещал синагогу, изучал Тору, чтил шаббат и еврейские праздники.

От двух браков у Давида было 13 детей, однако бизнес, в основном, вели два старших сына от первого брака. Один из них, Абдалла, перенес штаб-квартиру уже на тот момент огромной семейной империи в Лондон, стал Альбертом и получил титул баронета. Этот же титул унаследовал и его сын Эдвард, который позже свяжет себя узами родства с семейством Ротшильд.

Однако не все внуки Давида выбирали себе избранниц, почитая веру отцов. Один из них, Альфред, появившийся в семье старшего сына Давида от второго брака, первым женился на представительнице другой веры. Он влюбился в Терезу, дочь знаменитого английского скульптора Торникрофта, и венчался с ней в англиканской церкви. За измену вере Альфреда Сассуна лишили наследства, семья от него отказалась. Проклятие сработало: он расстался с женой через четыре года после свадьбы. Однако именно в этом браке появился Зигфрид Сассун, которому было суждено в очередной раз прославить свой род – правда, в несколько иной, нежели обычно, манере. После развода Альфред изредка приезжал навестить детей (Тереза на время его визитов закрывалась в своих комнатах), но Зигфрид его почти не знал – отец умер, когда ему исполнилось 9 лет.

Мальчик, названный матерью в честь героя её любимой вагнеровской оперы, рос слабым и много болел, поэтому Тереза забрала его из школы и учила дома. Разочаровавшись в муже, она потеряла интерес к мужчинам. Судя по всему, у нее было негативное отношение к сексу, которое передалось и сыну. Поклонница Вагнера и прерафаэлитов воспитала в нем преклонение перед красотой и отвращение к физической близости, которой Зигфрид Сассун не знал до 35 лет.

Говорят, что имя определяет судьбу – сторонники этого поверья могли бы использовать его жизнь в качестве примера. Слабенький мальчик из неполной семьи, воспитанный страстно любившей его матерью, вырос героем. Болезни остались в детстве. Поступив в Кембридж, Зигфрид стал превосходным спортсменом. Правда, он покинул университет, не получив диплома, и некоторое время провел за игрой в крикет, писанием посредственных стихов и традиционным развлечением английских джентльменов – охотой на лис. Но как только в воздухе запахло порохом Первой мировой, он записался в Сассекский йоменский полк – с этого дня начался его путь к славе, разочарованиям и саморазрушению.

На фронте он походил на средневекового рыцаря: аскет, не знавший страха и наслаждавшийся опасностями. Его прозвали Безумный Джек: лейтенант Зигфрид Сассун лез в такое пекло, куда бы нормальный человек не сунулся. Однажды он совершил из ряда вон выходящий поступок: один, с гранатой в руках, захватил вражескую траншею. Немцы бежали, а Зигфрид Сассун, вместо того чтобы позвать подкрепление, устроился в ней с книгой: он занял её без приказа и не понимал, как быть дальше. За мужество и спасение раненых он получил высокий орден – Военный крест. Но потом горько разочаровался в войне и опубликовал манифест «С войной покончено: Декларация солдата». Это грозило военным трибуналом, но его спасли влиятельные друзья – возмутительный для военного времени текст объяснили нервным срывом. Отбыв положенный срок в госпитале под присмотром психиатров, он вернулся на фронт. Был ранен, стал капитаном.

Зигфрид Сассун оказался типичным представителем «потерянного поколения» – жестких, во всем разочаровавшихся, надломленных войной людей. Он, как и сражавшийся по другую сторону Западного фронта Эрих-Мария Ремарк, стал их голосом: пройдя испытание огнем и кровью, превратился в большого поэта.

Вспомним вновь о судьбоносном имени: как и мифологический Зигфрид, он не утонул в крови убитого им дракона, а наоборот, приобрел волшебное свойство понимать язык зверей и птиц. Критики называли его стихи «взрывом раскаленного добела гнева». В них звучали боль, отчаяние, безнадежность, готовность все вынести и дойти до конца. Зигфрид Сассун был самым мужским поэтом из своего поколения, в стихах он остался воином. Он и внешне был похож на свое поэтическое «я»: широкоплечий, с правильным, словно вытесанным из камня лицом, прямым носом, суровым взглядом. Слава, внешность, происхождение – все способствовало тому, чтобы Зигфрид стал звездой светских салонов Лондона.

К тому же в 1927 году он стал богат, внезапно получив наследство от тетушки Рейчел. Она была таким же изгоем в семье, как её брат Альфред, отец Зигфрида. Сассуны отказались от нее после того, как она вышла замуж за крещеного еврея – миллионера Фредерика Артура Бира. В ее случае семейное проклятие сработало не сразу. Она была счастлива с мужем, который хотел угождать ей во всем. Одним из его активов была газета Observer, и Рейчел начала в ней печататься. Когда ей захотелось большего размаха, муж купил для нее многотиражную Sunday Times, где она стала главным редактором. В историю журналистики Рейчел Бир вошла благодаря публикации в Observer откровений французского офицера Фердинанда Эстерхази, которые послужили одним из оснований для пересмотра знаменитого дела Дрейфуса.

Но судьба недолго была благосклонна к Рейчел: любимый муж умер, и она сошла с ума. Семья тут же «вернула» ее себе: для Рейчел сняли большой дом, окружили ее сиделками. Но обе газеты были проданы, а управление имуществом взяли на себя Сассуны. Когда она умерла в 1927 году, ее похоронили отдельно от мужа, в родовом склепе Сассунов. Однако завещание, по которому солидную часть своего состояния она отписала Зигфриду, оспаривать не стали. Так в 41 год он обрел наконец финансовое благополучие.

В 1928 году вышел роман «Воспоминания охотника на лис», который его окончательно прославил. Эту книгу особенно полюбили консерваторы-викторианцы: блестящее описание охот, мягкий юмор, ни слова о сексе – какое разительное отличие от непристойной современной литературы! Сельским сквайрам, отставным полковникам и немолодым дамам и в голову не приходило, что их кумир – гомосексуалист. Женщин он не понимал, секса чурался. На войне он познал, что такое мужское братство. Но из его фронтовых друзей в живых остался лишь писатель Роберт Грейвс – двое других, Дэвид Катберт Томас и Уилфред Оуэн, погибли. Для Сассуна это стало страшным ударом.

После войны к поэту, казавшемуся воплощением мужественности, словно мотыльки, тянулись женоподобные красавцы. Его любовниками были Филипп Гессенский, родственник бывшего германского кайзера, и красавец актер Айвор Новелло. Зигфрид тянул мучительный роман с хрупким, прекрасным, порочным до кончиков ногтей аристократом Стивеном Теннантом, любителем экстравагантных костюмов и причесок (иногда он красил волосы в розовый цвет).

Но он никак не мог обрести идентичность. Сын еврея и британки, герой, аскет, гей, обличитель войны и певец доблести, поклонник традиционных ценностей был несчастен. Он хотел жить, как аристократ: в огромном доме с большими угодьями, многочисленными слугами, конюшней и сворой охотничьих собак. И еще он мечтал о сыне.

Его приятельница, кузина королевы леди Оттолайн Моррел полагала, что всё еще можно исправить. Современные психологи подняли бы ее на смех: леди Моррел была уверена, что ее друга спасет брак. Она и присмотрела подходящую кандидатуру – Эстер Гатти, девушку на 20 лет моложе него, наследницу богатого состояния. И ничего бы не вышло – Зигфриду барышня не слишком понравилась, – но Эстер влюбилась с первого взгляда.

Она осмелилась приехать в деревню, вблизи которой жил Зигфрид, и остановилась в местной гостинице. Она была одна, это считалось неприличным. Так они встретились во второй раз, и он разглядел в ней то, что не увидел во время знакомства: Эстер была милой девушкой, доброй, терпеливой и благородной. Они обвенчались, и вскоре ей понадобились все эти качества.

Сперва они жили счастливо. Эстер родила сына, и он души в нем не чаял. Сбылась и другая мечта: Зигфрид Сассун купил поместье (90 акров парка и 130 акров леса), где был особняк с 17 спальнями, и в свое удовольствие занялся хозяйством. Идиллия продолжалась несколько лет, но потом жизнь дала трещину. Он старел, его мужская сила убывала, а Эстер оказалась очень чувственной. Когда-то он сам ее разбудил, а теперь не знал, что с этим делать: в своем дневнике Зигфрид Сассун сетовал на то, что жену «интересуют только бесконечные совокупления». Его же всё больше привлекало абсолютное целомудрие, которое в свое время исповедовала мать.

Вскоре он принял католичество, разошёлся с женой и остался один в огромном доме, сочиняя, молясь, охотясь, воспитывая сына – Эстер не мешала их встречам. Но 20 лет спустя, когда он совсем состарился и стал беспомощен, она вернулась, чтобы ухаживать за ним и проводить в мир иной.

Возможно, в 1967 году, умирая, Зигфрид Сассун думал о том, что мало кому удается прожить несколько жизней, а он сменил множество ролей. Побывал и домашним мальчиком, и спортсменом, а еще героем, диссидентом, богемным поэтом и сельским помещиком в викторианском духе, аскетом, развратником, примерным мужем и любящим отцом.

Вот только роль одинокого волка-женоненавистника ему не удалась. Он воспел фронтовое братство и мужскую дружбу, да и сам казался образцом мужественности. Но женщины оказали на него самое сильное влияние. Его воспитала мать. Тетке он был обязан своим богатством. Всю жизнь он бежал от женщин, но из этого ничего не вышло – умирать ему выпало на женских руках.