Вождь еврейских коммунистов

Единственный израильтянин, к которому советская пропаганда была настроена доброжелательно, – вождь израильской компартии Меир Вильнер. Он подписал Декларацию независимости Израиля, а потом до конца жизни боролся с «израильской военщиной», выступал открытым агентом влияния Кремля, отстаивал идеи марксизма-ленинизма и хранил верность СССР и КПСС, когда уже ни одного, ни другой не стало. За что и получил удар ножом в спину.

Настоящее имя главного израильского коммуниста – Бер Ковнер. Он родился 23 октября 1918 года в Вильнюсе, входившем в тот момент в состав Польши, в семье владельца обувного магазина. Впоследствии, как это часто бывало с видными коммунистами с совсем не пролетарским происхождением, он оправдывал этот факт биографии тем, что обувь в отцовском магазине продавалась самая дешевая – для бедняков.

Бер Ковнер учился в школе, где преподавание велось уже на иврите, а не на идише. Это, вероятно, и дало толчок для формирования у него сионистских убеждений. В 14 лет он вступил в молодежную сионистскую социалистическую организацию «Юный страж», созданную по инициативе «Еврейского агентства». Соратницей по «комсомольской» борьбе была Эстер Новик, ставшая впоследствии его женой.

В 1938 году Ковнер отправляется в Палестину и поступает в Еврейский университет в Иерусалиме. Там он организовывает тайный коммунистический кружок, а в 1940 году вступает в нелегальную Палестинскую коммунистическую партию. Товарищам по партийной работе он был известен под псевдонимом «Меир». Вторую часть псевдонима – «Вильнер» – молодой коммунист взял уже после Второй мировой войны, в память о евреях города Вильно, погибших во время Холокоста, среди которых были и члены его семьи. Одним из немногих выживших был его двоюродный брат, узник и боец сопротивления вильнюсского гетто, писатель и поэт Аба Ковнер.

В 1943 году Меир стал секретарем иерусалимской ячейки компартии. В том же году в партии произошел раскол по национальному признаку: арабские радикалы вышли из её рядов и создали отдельную Лигу национального освобождения Палестины, а секретарь ЦК Палестинской компартии Шмуэль Микунис был снят со своего поста и исключен из партии за «неверное отношение к арабскому вопросу». Во время обсуждения личного дела Микуниса, занявшего в большей степени сионистские, чем социалистические позиции, Меир кричал ему из зала: «Агент Сохнута! Чьи интересы ты защищаешь?!» В дальнейшем эти два коммунистических лидера – Меир Вильнер и Шмуэль Микунис – традиционно занимали противоположные позиции по ключевым вопросам. Однако у Вильнера была одна особенность – его позиция обычно совпадала с позицией Кремля.

В 1947 году во время рассмотрения ООН плана раздела Палестины Меир Вильнер присутствовал в зале в качестве корреспондента «Кол а-Ам», газеты израильской компартии: власти США выдали визу еврейскому коммунисту, взяв с него обещание не заниматься пропагандой. А в 1948 году Меир Вильнер был одним из тех, кто подписал Декларацию независимости Израиля – как представитель Коммунистической партии, а год спустя вместе со своей супругой был избран в первый состав Кнессета.

Меир Вильнер твердо проводил линию Кремля в деятельности израильской компартии. Страницы газеты «Кол а-Ам», главным редактором которой была Эстер, жена Вильнера, отличались от страниц «Правды» только тем, что тексты были набраны на иврите. Например, когда Израиль в 1950 году решил направить войска в Корею на помощь американским союзникам, газета «Кол а-Ам» отреагировала до боли знакомым штампом: «Солдаты будут пушечным мясом для американской военной машины. Общественность Израиля не позволит политическим лидерам торговать кровью своих сыновей».

20 января 1953 года премьер-министр Давид Бен-Гурион писал членам правительства: «Компартия Израиля полностью солидаризируется с СССР и без колебаний выполняет все инструкции из Москвы, каковы бы они ни были. СССР так или иначе опекает коммунистическое движение повсюду и считает коммунистов своей агентурой, разведкой, поддержкой и опорой». Отдельно Бен-Гурион прошёлся и по газете «Кол а-Ам», и по ее заголовкам, которые действительно не могли оставить неравнодушными: «Банда врачей-убийц на службе англо-американских шпионских служб», «Террористическая организация тесно связана с “Джойнтом”», «Подлинное лицо этой сионистской шпионской сети маскировалось под личиной благотворительной организации». «Возможно ли, чтобы в Израиле с разрешения правительства, в соответствии с законами существовала газета, осмеливающаяся такое публиковать? – задавался вопросом Бен-Гурион. – Тем более что эта газета издается на приобретаемой правительством бумаге, печатается на предоставленных государством типографских машинах, пользуется полной свободой распространения».

Впрочем, борьба Вильнера не всегда ограничивалась словами. Так, например, 29 октября 1956 года, в день начала Суэцкой войны, в арабской деревне Кафр-Касем на границе с Иорданией израильские пограничники открыли огонь по мирным жителям, не знавшим, что время начала комендантского часа изменено. В результате погибло 48 человек. В связи с военным временем был введен запрет на оглашение информации об инциденте. Меир Вильнер и его товарищ по компартии и фракции в Кнессете Тауфик Туби поступили как журналисты и общественные деятели одновременно – отправились на место событий, опросили свидетелей и добились огласки случившегося и привлечения виновных к уголовной ответственности.

Удивительно, что несмотря на жёсткую просталинскую ориентацию, Меир Вильнер до самой смерти «вождя всех народов» так и не смог побывать в Союзе. В 1947 году «Еврейский антифашистский комитет» пытался пригласить его на празднование 30-летия Октябрьской революции – однако во взъезде в СССР Вильнеру было отказано. Пустили его уже при Хрущеве. В 1961-м, к слову, Вильнер присутствовал на историческом XXII съезде КПСС, во время которого Хрущев и пообещал построить к 1980 году коммунизм, а на последующих съездах партии израильскому коммунисту даже доверяли иногда выступать с приветствиями.

В 1965 году в компартии Израиля произошел раскол, и снова из-за еврейско-арабского вопроса. Непосредственным поводом стала речь президента Алжира, лауреата Ленинской премии «За мир и дружбу между народами», Героя Советского Союза Ахмеда бен Беллы, опубликованная в газете «Правда», в которой содержались призывы к уничтожению государства Израиль. Шмуэль Микунис, давний политический противник Вильнера, вернувшийся к тому времени в компартию и даже её возглавивший, написал для «Кол а-Ам» статью с критикой позиций Ахмеда бен Беллы. Вильнер высказался категорически против того, чтобы такое печатать, но, видимо, не возымел достаточного влияния на газету, а точнее – на возглавлявшую издание жену. Сразу после публикации было созвано экстренное заседание политбюро и ЦК израильской компартии, на котором статья была осуждена. Меир Вильнер обвинил Микуниса в отступлении от партийных норм. Споры об отношении к арабскому национализму привели к тому, что в августе 1965 года компартия раскололась на две части – в старой Компартии остались сторонники Микуниса, преимущественно – евреи. А в образовавшемся «Новом коммунистическом списке» во главе с Вильнером большинство было за арабами.

Как и полагается коммунисту, товарищ Вильнер был борцом за мир. В декабре 1965 года он внес в Кнессет резолюцию с призывом «положить конец военной ориентации работ на атомном реакторе в Димоне». Резолюция так и не была принята.

5 июня 1967 года, в день начала Шестидневной войны, депутат Меир Вильнер выступил с жёсткой оппозиционной речью в Кнессете. Вот несколько цитат из его выступления, которое другие депутаты неоднократно прерывали топотом, хлопками и криками с мест: «Сегодня правительство развязало войну. Никакой враг не мог бы принести Израилю большего зла, чем нынешнее правительство. Эта война не решит ни одного спорного вопроса между Израилем и арабскими государствами. Война углубит неурегулированные проблемы и принесет невиданный урон Израилю на международной арене. Вам не удастся заглушить голос Коммунистической партии Израиля, голос еврейских и арабских коммунистов – это голос мира, он сильнее ваших криков! Советский Союз твердо стоит за мир, и народу Израиля еще понадобится помощь СССР в спасении страны из той пучины бедствий, куда вы его толкаете».

Отношение Вильнера к итогам Шестидневной войны, разумеется, полностью соответствовало позиции КПСС – он требовал вывода израильской армии со всех оккупированных территорий и признания прав палестинского народа.

15 октября 1967 года Меир Вильнер, выйдя из своего дома № 12 на улице Геула в Тель-Авиве, получил удар ножом в спину. Нападавшим оказался Авраам Бен-Моше – ультраправый экстремист из движения «Херут», ставшего позже частью «Ликуда». Преступник был приговорен почему-то всего к полутора годам тюрьмы и вышел на свободу уже через год. Вильнеру же оказали медицинскую помощь сначала в Тель-Авиве, а затем в Москве. Видный советский борец с сионизмом Цезарь Солодарь так охарактеризовал это преступление: «Злодейское покушение на жизнь товарища Меира Вильнера разработали “почтенные” сионистские разведчики, но черная работа была возложена на молодых фанатиков».

Когда в 1973 году во время выступления в Кнессете по поводу Войны Судного дня Меир Вильнер по традиции возложил вину за ее начало на власти Израиля, которые так и не вывели войска с оккупированных территорий, два других депутата силой стащили его с трибуны.

Он воспитал себе достойную смену – его сын, Дорон Вильнер, в 1979 году закончил экономический факультет МГУ. А затем, как утверждается в опубликованных документах из «архива Буковского», в течение месяца проходил «спецподготовку по вопросам обеспечения безопасности партии». Еще один недельный курс подготовки Дорон прошел в 1980 году. Вернувшись в Израиль, сын генсека вскоре стал первым «отказником», который был готов служить в ЦАХАЛе, но отказался проходить службу на «оккупированных территориях».

Вильнер-отец в то же время продолжал вести жизнь типичного советского функционера, находящегося основную часть времени в заграничной командировке. Прекрасно владея русским языком, он публиковал статьи в советской прессе, лечился в подведомственных больницах ЦК КПСС. В 1978 году, к своему 60-летию, он был награжден орденом Дружбы народов, а в 1988 году, соответственно, к 70-летию – орденом Октябрьской Революции. Он произносил правильные речи на съездах КПСС, содержание которых можно передать одной цитатой: «Мы с удовлетворением отмечаем, что наша позиция по Ближнему Востоку, как и по другим вопросам, полностью совпадает с позицией Советского Союза, нашедшей новое яркое подтверждение в отчетном докладе товарища Леонида Ильича Брежнева». Партийной линии коммунист Вильнер, разумеется, придерживался и в вопросе еврейской эмиграции из СССР. На знаменитое «Самолетное дело» Вильнер отреагировал так: «Все эти разговоры о том, что евреев судят только потому, что они хотели выехать из СССР в Израиль – клевета».

Завершение политической карьеры Меира Вильнера совпало по времени с крахом коммунистической идеи. Десятого января 1990 года Меир Вильнер покинул Кнессет, депутатом которого он пробыл в итоге 41 год. Тогда же он ушел и с поста генсека. Его на этом посту сменил старый приятель Тауфик Туби.

Меир Вильнер продолжал свою борьбу до самого конца – писал статьи, давал интервью, поддерживал связи с коллегами по партии и мировому коммунистическому движению. Он умер 6 июня 2003 года. «Международное коммунистическое и рабочее движение понесло очередную тяжелую утрату. Ушел из жизни один из ровесников Великого Октября – представителей самоотверженного поколения коммунистов, которое приняло революционную эстафету отцов, пронесло ее через все испытания Второй мировой войны и посвятило свою жизнь борьбе за прочный мир, народную демократию и социальный прогресс. Светлая память о товарище Меире Вильнере, посвятившем всю свою жизнь борьбе за освобождение труда и торжество идей марксизма-ленинизма, навсегда сохранится в наших сердцах» – таким аутентичным некрологом отреагировал на смерть Вильнера журнал «Коммунист».