Затравленный вундеркинд

К 16 годам он знал 40 языков и преподавал в Гарварде. Но не выдержав травли от студентов, ушел в подполье к социалистам. Как итог – допросы в полиции и литры снотворного, которые заливал в него для перевоспитания отец.

В январе 1910 года скромный 11-летний Уильям Джеймс Сайдис с успехом отчитал двухчасовую лекцию по четырехмерному пространству для 70 ученых в Гарвардском математическом клубе. По следам этого сенсационного события The New York Times опубликовала обстоятельную статью о вундеркиндах. В ней мальчика из Нью-Йорка сравнивали с Паскалем, Ампером, Гауссом и другими великими, чьи «универсальные» феноменальные способности проявились в раннем детстве. Это был первый и последний раз, когда пресса говорила об Уильяме с придыханием.

Гений Уильяма выстроили родители – Борис и Сара Сайдис. Борис перебрался в США из Бердичева, в России он был политзаключенным, в Америке стал светилом психопатологии. Он рьяно критиковал Фрейда и категорически не принимал евгенику, считая, что умных детей нужно не селекционировать, а воспитывать. Сара, тоже эмигрантка из Российской империи, сама подготовилась к поступлению в медицинскую школу при Бостонском университете и успешно ее окончила, что было огромной редкостью для женщин в те годы. Когда 1 апреля 1898 года родился их первенец, Уильям, они решили: мальчик станет самым умным человеком в мире. Они его таким сделают.

«Любовь к знаниям можно пробудить в раннем детстве, и она сохранится на всю жизнь», – утверждал Борис. По его теории, большинство людей использует 10% своего мозга, но при упорной работе можно задействовать весь потенциал. Вместе с Сарой он сформулировал правила воспитания детей так: избегать любого наказания как первого источника страха, пробуждать любопытство, внушать новый интерес перед сном, отвечать на все вопросы ребенка, не хвалиться ребенком, не врать ему, не заставлять его учиться и всегда объяснять, а не запрещать.

Подход дал результаты. Уже в шесть месяцев Билли сказал «дверь» и «луна» по-английски, а в полтора года прочел The New York Times и освоил письмо. К восьми годам Уильям уже знал иврит, турецкий, армянский, русский, французский, немецкий, греческий и латынь. На основе четырех последних языков он еще и изобрел собственный язык «вендергуд». Взрослым он будет в совершенстве знать 40 языков. К восьми годам юный гений составил свою логарифмическую таблицу и написал четыре книги по астрономии и анатомии. Но больше всего Уильяма привлекала математика.

Мальчик пошел в школу в пять лет, и к концу учебного года он был уже в седьмом классе. В шесть лет вундеркинд для интереса сдал экзамен по анатомии в Гарвардской медицинской школе, а в десять лет захотел стать полноправным студентом Гарварда. Ему отказали по причине «эмоциональной незрелости». В том же году его приняли в Университет Тафтса, и следующие месяцы он выискивал ошибки в учебниках по математике и теориях Эйнштейна. Еще через год он все-таки поступил в Гарвард, став самым молодым студентом в истории вуза.

«В 12 лет мальчик хорош в филологии и мифологии. Он хорошо разбирается в логике, истории древнего мира, истории Америки и имеет общее представление о нашей политике и конституции», – писал Сайдис-старший. И добавлял, что мальчик еще к тому же очень жизнерадостный. Билли одинаково любил математические вычисления, «Алису в Стране чудес» и общение со сверстниками. Только вокруг их почти не осталось. Сокурсники были намного старше, вечно его запугивали и делали посмешищем. До самого диплома гений ходил в университет в шортах, «как маленький лорд Фаунтлерой», и это тоже стало поводом для насмешек.

Получив диплом бакалавра с отличием в 1914 году, математик Билли Сайдис начал преподавать, но студенты оказались ему не рады. Однажды его окружила группа гарвардских парней и пригрозила хорошенько избить, если тот продолжит умничать. Билли признался в этом только своей пятилетней сестре, но об угрозах прознали родители и убедили его уехать. Билли перебрался в техасский Университет Райса – работать над докторской и преподавать, но и там юного преподавателя не приняли. Он вернулся в Гарвард уже не как математик, а как студент-правовик, но в 1919 году по собственному желанию оставил учебу, даже не написав дипломную работу.

Билли Сайдис категорически не одобрил Первую мировую войну и рьяно продвигал социалистические идеи. Настолько рьяно, что с первомайской демонстрации, где он размахивал красным флагом, его увезли в полицейский участок. На допросе Сайдис-младший сообщил, что поддерживает революцию в России и советский строй, и на суде защищал себя сам. Билли осудили на полтора года, но апелляция его спасла. Не дожидаясь нового решения суда, папа Сайдис внес 5000 долларов залога и увез сына в свой психиатрический санаторий в Нью-Гэмпшире. Там Сайдис-старший постарался Уильяма перевоспитать – накачивал снотворным и внушал «правильные» установки. В моменты медикаментозной трезвости сына – угрожал: дескать, если Билли не одумается, то из санатория отправится прямиком в дурдом. Через год Уильяма перевели в другой санаторий в Калифорнии, откуда он в сентябре 1921 года сбежал. Родители несколько раз пытались вернуть его, но безуспешно.

Во время получения первого диплома Сайдис-младший признался журналистам, что хочет жить идеальной жизнью, а единственный способ это сделать – стать затворником. Теперь он это реализовал. Уильям устроился оператором счетных машин за 25 долларов в неделю и на более интеллектуальные должности не претендовал – его пугала мысль, что кто-то прознает о его потенциале, и все пойдет по старому кругу. В Нью-Йорке и Бостоне он служил мелким клерком, а в остальное время писал книги. В прессе Сайдиса часто называли бедняком и нелюдимом, но у него были и работа, и друзья.

Только вот с личной жизнью не сложилось. В университете девочки постоянно над ним смеялись, и в 14 лет он поклялся не иметь отношений с женщинами. Но одна любовь в его жизни все-таки была. В числе арестованных на той злополучной демонстрации была ирландка Марта Фоли, и Билли в нее влюбился. Они виделись и после суда, но отношения оставались платоническими. Общение окончательно свернулось, когда в 1930 году Марта вышла за другого. Он, видный и крупный мужчина с пышными рыжими усами, не раз получал предложения создать семью, но всегда оставался непреклонным.

В 1925 году вышла работа Уильяма Сайдиса «Живое и неживое» –«термодинамическая теория жизни», над которой он работал с 1918 года. Эта книга стала единственной, опубликованной под его именем. На самом деле Уильям писал о космологии, альтернативной истории США и способах увеличения пропускной способности транспортной сети – но все время под псевдонимами. Он боялся, что его вычислят и проблемы с полицией продолжатся. Переживал он зря – после ареста ФБР действительно взяло Сайдиса-младшего на карандаш, только вот дальше дело не пошло. В 1933-м Уильям пытался пойти на госслужбу, но занял 256-е место в списке. Зато когда он проходил тест на уровень IQ в Нью-Йоркском институте проверки человеческих способностей, то показал беспрецедентный результат на уровне 250–300 баллов.

Прессу Сайдис всячески избегал, для него она с детства была синонимом кошмара. Мама Сара вспоминала, что однажды Уильяма, еще совсем мальчика, на улице нагнали репортеры – пока один его держал, другой фотографировал. Во время ареста ему тоже досталось от газетчиков. Но окончательно пресса довела его летом 1937 года, фактически написав, что «гений ссохся». К тому времени он уже больше 15 лет оставался в тени, и в один прекрасный день получил предложение от очаровательной девушки – просто встретиться, выпить чашечку кофе и поболтать. Встреча внезапно переросла в подобие дружбы.

Вот только его собеседницей оказалась репортер The New Yorker Magazine. Ее интерес к Уильяму прожил недолго – вскоре она пропала, а в журнале New Yorker вышла статья «Апрельский дурак» с карикатурами. В ней автор крайне неделикатно прошелся не только по подробностям из жизни Сайдиса-младшего, во многом перевранным, но даже по его внешности, манере себя вести и обстановке его квартиры. Прочитав статью, Уильям пришел в ярость и подал на издание в суд за вмешательство в его личную жизнь.

Разбирательство длилось долго – только в 1944 году журнал выплатил Уильяму 500 долларов за моральный ущерб. Но справедливость фактически стоила ему жизни – через пару месяцев после окончательного решения суда у Уильяма Сайдиса случился инсульт. Он умер 17 июля 1944 года, не приходя в сознание. Когда тело Уильяма переодевали, в кармане его пиджака нашли фотографию его ирландской революционерки Марты Фоли – той самой единственной, кого он по-настоящему любил.