Волчица Джека Лондона

Джек Лондон восхищался её умом и горячностью, написал вместе с ней книгу и тут же позвал замуж. Анна Струнская его отвергла, отправилась в Россию и дружила с Толстым. Но всю оставшуюся жизнь любила Джека Лондона.

Анна родилась в 1877 году в местечке Бабиновичи на территории современной Белоруссии. Едва Анне исполнилось девять лет, её семья эмигрировала в Штаты, поселившись сначала в Нью-Йорке, а в 1893-м окончательно обосновывавшись в Сан-Франциско. Уже во время учебы в старших классах Анна присоединилась к Социалистической рабочей партии Америки. Как позже признавалась сама Струнская, этому способствовали страдания, пережитые ее семьей в дореволюционной России. Членом Социалистической рабочей партии к тому моменту был и Джек Лондон, но познакомились они несколько позже – во время обучения Анны в Стэндфордском университете.

«Я встретила Джека впервые на лекции о Парижской коммуне осенью 1899 года, – вспоминала Анна. – Я заметила его, когда он пробирался ближе к трибуне, чтобы приветствовать оратора. Один из друзей шепнул мне: “Хотите, познакомлю? Это товарищ Джек Лондон, который выступает на улицах Окленда. Он был на Клондайке и сейчас пишет рассказы”. Мы пожали друг другу руки и о чем-то заговорили. Я ощущала какую-то удивительную радость. Для меня это было словно встреча с молодым Лассалем, или Карлом Марксом, или Байроном. Каким-то внутренним чутьем я понимала, что передо мной историческая личность. Почему? Не могу сказать. Но ведь это оказалось правдой».

Вот как описывала Анна 22-летнего Лондона: большие голубые глаза, красивый рот, «щедрый на улыбку», классические брови, нос, контуры щек и шея. «Фигура говорила об атлетической силе, хотя Лондон был ниже среднеамериканского роста, – детально вспоминала Анна. – Одет он был в серые брюки и мягкий белый свитер. С тех пор началась наша дружба. Ее можно было назвать борьбой. Мы много спорили, стараясь убедить друг друга. И замысел нашей книги “Письма Кэмптона – Уэсу” родился в споре во время прогулки на яхте, в присутствии Бэсси, Джека и Чармиан».

Упомянутые Бэсси Маддерн и Чармиан Киттредж – первая и вторая жены Лондона. Каждая из них видела в Анне соперницу: обе знали, что стоило Анне лишь кивнуть, и Джек тут же бы ушел к ней. В 1903-м, будучи еще женатым на Бэсси, Лондон сделал Анне предложение. Она его отвергла: разрушить семью и лишить детей отца – это было не в ее правилах. Впрочем, Джек все равно развёлся и женился на Киттредж.

В своей книге «Жизнь Джека Лондона» Киттредж весьма лестно отзывалась об Анне: «Струнская была русской еврейкой, студенткой Стэнфордского университета. Это была пылкая девушка, интеллигентная, обладающая даром речи, яркая и горячая, как цветок мака, освещенный апрельским солнцем. Она резко отличалась от других женщин, с которыми Джек до сих пор встречался – такая приветливая, откровенная, с широким сердцем, с глубокой, прямой честностью. Все любили Анну, мужчины и женщины. Её дружба с Джеком сложилась просто и естественно, их духовная и нравственная близость длилась многие годы. Они никогда не теряли связи между собой – если расставались, то продолжали общаться, переписываясь».

Что же касается Бэсси – первой жены Лондона, в браке с которой у него были две дочери, то она первой опровергнет слухи газетчиков, выставивших Струнскую разлучницей. И это при том, что поначалу она сама полагала, что причина краха их отношений – именно Анна. Впрочем, что еще могла подумать Бэсси, ведь Анна жила в их доме по приглашению Джека Лондона. Писатель объяснял это жене необходимостью быстрее закончить роман, который они писали вместе с Анной. Этим же объяснялось и то, что он проводил с Анной все дни напролет.

Их совместная книга – роман в письмах «Письма Кемптона – Уэсу» – вышла в свет в 1903 году и представляла собой философскую дискуссию о любви. Диалог – в письмах – вели молодой ученый Герберт Уэс, от имени которого выступал Джек Лондон, и престарелый поэт Дэн Кэмптон, за которым скрывалась Анна. Девушка оценивала любовь с эмоциональной точки зрения, Джек же анализировал любовь c дарвинистских позиций, воспринимая брак лишь как форму продолжения рода.

В жизни они спорили буквально обо всем: политике, экономике, религии, образовании, семейных отношениях и социализме. Темы были столь разнообразны, что для обоих весьма быстро стало очевидно: все споры – лишь повод для встреч. И всякий раз, не желая прощаться, каждый готов был доказывать свою правоту бесконечно. Как писал сам Джек Лондон: «Несмотря на бурю в стакане воды, которой было отмечено наше знакомство, на самом-то деле никакого разлада не было между нами. В глубине души мы были по-настоящему близки, созвучны, что ли. Корабль спущен на воду, рвется к морю; полозья возмущенно скрипят и стонут, но море и корабль не слышат их. То же было и с нами, когда мы ворвались в жизнь друг друга».

Чем дальше заходили их споры, тем отчетливей ощущалось родство душ. Бесспорное тому подтверждение – их письма друг другу, опубликованные уже после смерти Джека Лондона. Вот, например, одно из них: «Дорогая Анна, я говорил, что всех людей можно разделить на виды? Если говорил, то позволь уточнить – не всех. Ты ускользаешь, я не могу отнести тебя ни к какому виду, я не могу раскусить тебя. Судя по словам и поступкам, я могу угадать сердечный ритм девяти человек из десяти. Но десятый для меня загадка, я в отчаянии, поскольку это выше меня. Ты и есть этот десятый. Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все-таки понимаем друг друга. Нам не нужны слова, произнесенные вслух. Мы для этого слишком непонятны и загадочны».

Когда в России в 1905-м грянула первая революция, Джек Лондон и Анна Струнская воодушевленно восприняли новость о «борьбе русского народа за свободу». Анна, собрав средства для поддержки революционного движения, отправилась в Россию по приглашению журналиста Инглиша Уоллинга. По дороге ее застало известие о свадьбе Лондона и Киттредж. «Что ж, Чармиан смогла сделать то, на что не решилась я, Джек», – написала Струнская в кратком письме другу. В отместку или нет, но находясь в России, она приняла предложение руки и сердца от Уоллинга. Их бракосочетание состоялось в Париже, свидетелем на нем был Жан Лонге – внук Карла Маркса.

О своей свадьбе Анна сообщила Лондону в следующем письме как бы между прочим. Центральной темой письма были революционные события в России, предстоящая поездка Максима Горького в Штаты и его желание встретиться там с Джеком Лондоном. Вместе с мужем Анна объехала всю западную часть Российской империи, общаясь с разными группами населения с целью «помочь разоблачению самодержавия в международном масштабе и поддержать революционное движение». Ее муж Уоллинг даже встречался с Лениным, а Анна имела беседу со Львом Толстым.

Брак Анны и Инглиша, в котором у них родилось четверо детей, фактически распался уже к началу Первой мировой войны, хотя официально развод был оформлен лишь в 1932-м. Все это время Анна, помимо воспитания детей, писала публицистику, читала лекции о России и социализме, написала роман. С Джеком Лондоном после своего возвращения из России Анна встретилась лишь однажды, в 1914-м, за два года до смерти писателя. В тот день ее дневник пополнился новой записью: «Мы встретились случайно, спустя почти 10 лет. Ты изменился, но стал только лучше. Изменилось и твоё отношение к любви. “Мы сражаемся, умираем и, как надлежит, во имя того, кого мы любим” – это твои слова, Джек». Лишь позже станет известно, что все эти 10 лет Анна по привычке писала ему письма, делилась с ним в них событиями жизни. Но не отправляла их.

Последнее письмо к Джеку Лондону она написала уже после его смерти. «Мы разошлись с Уоллингом. Я осталась одна, продолжая писать тебе огромные письма. Писать и не отправлять. 21 ноября 1916 года тебя нашли на полу в твоём доме. На столике были бумаги с расчётами морфия и сульфата атропина. 22 ноября ты скончался. Говорили о самоубийстве. Ты стал классиком американской литературы. Все будто ждали этого. Твоя мятежная проза осталась в прошлом. Настоящее Америки определило иных героев. Америка простилась с тобой, чтобы жить иной жизнью».

Умерла Анна Струнская в 1964 году, пережив Джека Лондона на 46 лет. Все эти годы она продолжала быть активисткой Социалистической партии. Активно участвовала она и в деятельности Лиги противников войны, Лиги взаимопомощи, Американской лиги за отмену смертной казни и Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Она верила, что именно таким был бы и путь самого Джека Лондона, который, по ее словам, «жил великой борьбой за справедливость, за все человечество».