Война Ли Миллер

Эта светская львица была музой Пабло Пикассо, порхая между Нью-Йорком и Парижем. А потом она взяла камеру в руки и прошла с солдатами всю Вторую мировую. Именно Ли Миллер сняла освобождение Освенцима и Дахау.

Элизабет родилась в Пикопси, штат Нью-Йорк, в апреле 1907 года в семье Теодора и Флоренс Миллер. Чем занимался отец, неизвестно, но у него точно в доме была фотокамера. На нее он решил снять дочь обнаженной – правда, когда той было уже 20 лет. Объясняя столь эксцентричный шаг, Теодор рассказал, что так он пытался помочь дочери преодолеть пережитую в детстве травму: в семь лет ее изнасиловал на вечеринке кто-то из гостей родителей.

В какой-то момент родители отправили Элизабет в Париж – в компании с преподавательницей французского. Предполагалось, что девушка будет изучать освещение, костюм и дизайн в Школе сценического искусства Ладисласа Медьеса. Но юная Ли занырнула в бурлящие волны богемной столицы, и спустя семь месяцев родители были вынуждены выуживать её обратно.

В 1926 году она поступила в колледж Вассар в Нью-Йорке. Драматургию там преподавала Халли Фланниган – ведущая представительница экспериментального театра. Элизабет так прониклась процессом обучения, что стала все чаще прикладываться к бутылке. В 1927 году её – в состоянии сильного алкогольного опьянения – где-то на Манхэттене буквально из-под колёс автомобиля вытащил Конде Наст. А его издательский дом Conde Nast, как известно, выпускал Vogue.

Вскоре уже трезвое лицо Элизабет украсило обложку этого модного журнала – и заказы к новоиспеченной модели потекли рекой. Дошло до того, что Миллер пригласил на съемки знаменитый американский фотограф Эдуард Стейхен. Он снял ее для рекламы тампонов Kotex, и это стало бомбой! Раньше в рекламе средств женской гигиены отделывались лишь рисованными картинками, а тут – настоящая женщина! Но вот для Миллер слава оказалась слишком скандальной – поток приглашений от рекламодателей иссяк: никто не хотел, чтобы их товар ассоциировался с тампонами, пусть и через такое прекрасное лицо.

Но и это пошло девушке на пользу. Решив, что снимать и обрабатывать фотографии намного интереснее, чем быть моделью, она вновь рванула в Париж. И не к кому-нибудь, а к Ману Рэю – художнику-дадаисту и фотографу-сюрреалисту, чьими работами она уже давно восхищалась. Рэю она с порога заявила, что намерена стать для него всем – от ученицы- помощницы до любовницы. Они остались жить вместе в тот же вечер и не расставались три года.

Элизабет взялась учиться кадрировать картинку, увеличивать, ретушировать негативы. Рэй показал все хитрости съёмки и работы с камерой в студии. Она стала его полноценным соавтором. Одной из лучших своих работ впоследствии великий мастер назвал её портрет, сделанный им в 1929 году. Отношения закончились, когда Элизабет встретила египтянина Азиза Бея. Рэй страдал и был на грани самоубийства. Апогеем его трагедии принято считать публикацию кадра, на котором изображён метроном с прикрепленным к нему изображением глаза Миллер. Снимок имел название – «Объект разрушения».

Элизабет вернулась в Нью-Йорк в конце 1932 года и открыла там школу фотографии. Они с Азизом поженились и спустя пару лет перебрались в его родной Каир. С египетским периодом жизни Элизабет в её творчество пришёл сюрреализм. Впрочем, ненадолго. В 1937 году в Париже Миллер познакомилась с британским коллекционером и фотографом- сюрреалистом Роландом Пенроузом, своим будущим вторым мужем.

Накануне Второй мировой войны Элизабет возвращалась из Египта в Лондон. Её ждали все модные журналы, но на фоне военных событий мир вещей казался ей всё более незначительным. Она аккредитовалась корреспондентом армии США и всю войну прошла с камерой в руках. Следовала за американскими военными от Нормандии до Венгрии и Румынии и была, вероятно, единственной женщиной-фоторепортером, освещавшей военные действия в Европе. Элизабет стала свидетельницей осады Сен-Мало, освобождения Парижа, боев в Люксембурге и Эльзасе, российско-американского соединения в Торгау, освобождения Бухенвальда и Дахау, казни премьер-министра Ласло Бардоши в Будапеште в 1946 году.

Известная на весь мир фотография «Ли Миллер в ванной Гитлера» сделана американским фотографом Дэвидом Шерманом, к тому моменту уже успевшим спастись с торпедированного немцами корабля и побывать в немецком плену. Фото постановочное, но лишь ради усиления основного сообщения. Снимок сделан в Мюнхене на Prinzregentenplatz, 16 в девятикомнатной квартире Гитлера 30 апреля 1945 года. Солдатские ботинки возле ванной, которые так отчаянно заостряют хрупкость женской фигуры на фото, перепачканы пылью и золой освобожденного Дахау, где фотографы провели первую половину того дня. Гитлер и Ева Браун в это время находились в бункере в Берлине. Во второй половине дня камердинер Гитлера Хайнц Линге услышал выстрел и зашёл в апартаменты фюрера. Он обнаружил два мертвых тела на диване, Ева Браун погибла от отравления цианидом, Гитлер – от огнестрельного ранения. Ни Миллер, ни Шерман об этом, разумеется, не знали. Шерману принадлежит еще один прекрасный снимок почти обнаженной Ли, стоящей на ветру. Он назвал его «Портрет в камуфляже» и посвятил хрупкости этого мира.

Миллер же снимала везде и всегда, беспощадно по отношению к себе и будущим зрителям своих фотографий. Она, например, сняла акт самоубийства в Лейпцигской ратуше перед приходом союзнических войск. На фото – мертвый заместитель бургомистра Лейпцига Курт Лиссо, ветеран НСДАП, отравившийся вместе с женой и дочерью. Они сидят за столом, у девушки на пальто нарукавник с повязкой, на голове белая шапочка с красным крестом. Рядом с ней в кожаном кресле её мать с открытыми глазами, отец уронил голову на массивный стол. Барочная точность мортальной атмосферы делает фото шедевром.

Другие фотографии Миллер – это операции в полевом госпитале, трупы на освобождённых территориях, боль и насилие на улицах городов. Победители и побеждённые, их покалеченные судьбы. Из Бухенвальда она слала редактору английского Vogue Элизабет Одри Витерс фотографии гор трупов с ужасающими крупными планами и отдельно, телеграммой: «Я умоляю тебя поверить, что это правда!» На фотографиях самой Ли Миллер к концу войны видна уже не роскошная светская красавица, а высокая худая женщина с усталыми глазами и заострившимися чертами лица.

Когда наступил мир, она пыталась продолжить сотрудничать с Vogue, но вскоре дал знать о себе посттравматический синдром. В итоге – несколько лет алкоголизма и депрессии, от которой ее спас брак с Роландом Пенроузом – через десять лет после знакомства они наконец поженились. В 1947 году у них родился сын, а мужу пожаловали титул лорда за вклад в развитие британского искусства. Просто Ли стала леди Пенроуз.

Что потом? Увлеклась кулинарией и дожила до 70 лет. После ее смерти ее сын Энтони десять лет собирал коллекцию, посвященную матери: около 60 тысяч негативов, в основном черно-белых, заметки, письма, ее фотоаппараты и некоторые личные вещи, униформа армии США, фотографии. Военные фотографии матери Энтони, кстати, объединил в один альбом – и издал его под названием Lee Miller`s War – «Война Ли Миллер».