Генсек cоветских Штатов

Полжизни он рвался в президенты США от коммунистов, другую – так же рьяно спасал американцев от «красной угрозы». В итоге Бенджамин Гитлов захватил город, расстрелял мэра и отправил бизнесменов в концлагерь – всё ради шоу.

В 1950 году жители маленького городка Мосини, штат Висконсин, решили продемонстрировать Америке и миру все ужасы коммунизма. Они устроили постановку, которую назвали максимально конкретно – «Коммунистический путч». В спектакле были задействованы все 1400 жителей Мосини. «Путч» начался с того, что «боевой отряд коммунистов» «арестовал» мэра города и шефа полиции, запретив им выходить из своих домов. Когда шеф полиции отказался выполнять приказы пришедших к власти «красных», его «застрелили». «Убийцей» полисмена стал Бенджамин Гитлов – «главный эксперт в США по красной угрозе», как называла его пресса. В прошлом Гитлов и сам был социалистом-радикалом, но потом пришел к выводу, что «коммунизм порабощает». Так он, изучивший «красных» изнутри, стал обвинителем на службе правительства.

Бенджамин Гитлов появился на свет в Нью-Джерси в декабре 1891 года. Его родителями были еврейские эмигранты из Витебска – Луис-Альберт Гитлов, урожденный Житловский, и его супруга Кэти, урожденная Гольман. Мать будущего «эксперта по красной угрозе» вспоминала: «Бенджамин был очень крупным ребенком и так сильно толкался, будто с самого начала протестовал против системы».

В семье эмигрантов, где кроме Бенджамина росли еще трое детей, разговоры о героях-революционерах, ссылках и борьбе с проклятым режимом велись постоянно. Родители едва сводили концы с концами, но их дом всегда был полон гостей – других эмигрантов из России, многие из которых увезли с родины самые радикальные взгляды на мироустройство.

Старший брат Сэм при этом с ранних лет был нацелен на карьеру. Он выучился на доктора и стал известным биохимиком. Но для самого Бенджамина, как губка впитавшего идеи о равенстве и братстве, главным в жизни стала борьба за социальную справедливость. Уже на своей первой работе – продавцом в универмаге – он вступил в профсоюз, который вскоре и возглавил. Тогда Гитлова уволили с работы и включили в черный список. Попадание в него гарантировало, что ему больше не удастся устроиться продавцом ни в один магазин.

Он проработал недолгое время закройщиком, но затем обрел себя в другой профессии – журналистике. Его близким другом стал Джон Рид – свидетель Октябрьской революции в России, написавший книгу «Десять дней, которые потрясли мир». Вместе с ним Гитлов работал в журналах «Революционная эпоха» и «Голос труда» – оба издания придерживались крайне левых позиций. Вскоре отпрыск витебских эмигрантов вступил в международную рабочую организацию «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ). В отличие от профсоюза продавцов, боровшегося за повышение зарплаты и улучшение условий труда, целью ИРМ была полная ликвидация капиталистической системы.

Как только Гитлову исполнилось 18 лет, он стал членом Социалистической партии. Когда США вступили в Первую мировую войну, он агитировал против войны и призыва. Под этими лозунгами в 1917 году его выбрали депутатом законодательного собрания штата Нью-Йорк. В это время ему пришлось впервые столкнуться с внутрипартийными дрязгами.

В Социалистической партии Америки назревал раскол между умеренным и радикальным крылом. Умеренные верили, что США могут прийти к социализму путем реформ. Радикалы, вдохновленные победой большевиков в России, полагали, что единственно возможный путь – свержение власти эксплуататоров. В мае 1919 года сторонников радикальных идей начали тысячами исключать из партии: уже к июлю исключенных оказалось больше, чем оставшихся. В августе на партийном съезде в Чикаго радикалы предприняли попытку захватить власть, но были изгнаны со съезда умеренными, вызвавшими на помощь полицию. Гитлов оказался в группе изгнанников и уже в сентябре принял участие в создании Коммунистической партии США. В течение нескольких недель число ее членов выросло до 60 тысяч человек, тогда как в рядах Социалистической партии осталось около 40 тысяч.

Власти США воспринимали «красную угрозу» очень серьезно. 7 ноября 1919 года, во вторую годовщину большевистской революции, полиция арестовала более десяти тысяч человек, заподозренных в коммунизме и анархизме. Из них 249 человек были депортированы в Советскую Россию. Гитлов тоже попал под арест. Его обвинили в призывах к свержению правительства. Поводом для обвинений послужил написанный им «Манифест левого крыла», опубликованный в одном из левых журналов. Выступая на суде, Гитлов признал авторство, но попытался доказать, что статья была историческим анализом, а не призывом к действию. Судья не поверил и отправил его в тюрьму «Синг-Синг», известную строгим режимом.

При хорошем поведении Гитлов мог выйти на свободу через пять лет. Если же он и в тюрьме продолжил бы агитацию, то рисковал отсидеть полный срок – десять лет по приговору суда. Впрочем, уже вскоре ему удалось покинуть тюремные нары. Суд начал повторное рассмотрение дела – до его завершения узника решили выпустить.

Не теряя времени, Гитлов начал продвигаться по партийной линии и вскоре уже курировал профсоюзы в нескольких штатах. Но в 1922 году его вновь арестовали на нелегальном партийном съезде. В ряды делегатов сумел проникнуть работник Министерства юстиции, который сообщил властям о проведении подпольного собрания коммунистов. Несмотря на незакрытое прошлое дело, Гитлова отпустили под залог. А вскоре он получил еще одну должность – редактора газеты на идише «Морген фрайхайт». Назначению не помешало даже то, что выросший в Америке Бенджамин почти не говорил на этом языке.

На президентских выборах 1924 года коммунисты выдвинули своих кандидатов: Уильяма Фостера – в президенты, Бенджамина Гитлова – в вице-президенты. Однако выборы провалились. Партии удалось получить всего 38 669 голосов – менее 0,1% электората. Вместо Белого дома Гитлов опять загремел в «Синг-Синг»: Верховный суд пришел к выводу, что он обязан «досидеть» оставшуюся часть срока. Но не прошло и года, как его помиловал губернатор штата Нью-Йорк. Оказавшись на свободе, Гитлов сам захотел стать губернатором, но на выборах 1926 года за него проголосовали лишь 0,19% избирателей. Он не сдался и принял участие в президентской гонке 1928 года – как и прежде, вторым номером вслед за Фостером. Однако идеи коммунизма продолжали отпугивать избирателей: кандидаты получили жалкие 0,1% голосов.

В 1929 году Гитлов стал одним из трех членов секретариата компартии США, побывавших в Москве. Возможно, именно более близкий взгляд на страну «победившего социализма» в итоге и заставил его пересмотреть свои левые убеждения. В Москве Гитлов открыто встал на сторону Николая Бухарина в его споре со Сталиным – речь шла о преодолении кризиса хлебозаготовок, и Бухарин выступал за ряд уступок крестьянству. После этого Гитлов неожиданно ощутил давление репрессий на себе. Он еще не успел вернуться в Америку, а его уже лишили всех руководящих постов в компартии. Это стало началом большого разочарования. В США он некоторое время переходил из одной мелкой партии в другую, но его неприятие левой идеи – объекта недавней слепой веры – становилось все более очевидным. В конце концов Гитлов публично объявил о своем отречении.

«Коммунизм порабощает разум! Большевики свернули с курса демократии в тупик диктатуры», – заявил он, с присущим ему радикализмом приняв другую крайность. Гитлов стал не просто антикоммунистом – он превратился в одного из самых яростных борцов с «красной угрозой». Он рассказывал Троцкому о контроле советской компартии и советских спецслужб над американскими левыми партиями. А еще – трудился над разоблачительной книгой «Я признаюсь. Вся правда об американском коммунизме». Он даже давал показания на слушаниях по антиамериканской деятельности в Конгрессе – против своих недавних однопартийцев.

В 1948 году Гитлов вошел в состав Американской еврейской антикоммунистической лиги (AJLAC). Лига утверждала, что коммунизм и сионизм несовместимы. Жертвами AJLAC становились в первую очередь деятели культуры, заподозренные в левых взглядах или симпатиях. В числе прочего лига выступила против приезда советской делегации на Всеамериканский конгресс деятелей науки и культуры в защиту мира в марте 1949 года. Среди советских посланцев должен был быть и композитор Дмитрий Шостакович.

В спектакле под названием «Коммунистический путч» в городке Мосини в 1950 году Гитлову – как признанному эксперту – отвели роль генсека путчистов. «Застрелив» шефа полиции, он показал, куда, по его мнению, пойдет левая власть дальше. Священнослужителей и бизнесменов отправили в «концлагерь». Простым жителям городка выдали пропуска, карточки на продукты и бензин со штампом «Совет Народных Комиссаров». По всему городу развесили красные флаги и установили блокпосты: прохожих допрашивали, куда они идут и с какой целью. Владельцы продовольственных магазинов убрали под прилавок большую часть товаров, а на остальные взвинтили цены. В кондитерском магазине появился плакат «Конфеты – только для юных членов Коммунистической партии». Бойскауты повязали пионерские красные галстуки. Совсем маленьким ребятишкам мамы нашили на одежду пятиконечные звезды. В местном кинотеатре демонстрировали советские пропагандистские фильмы, а на улицах раздавали газету «Красная звезда» с портретом Сталина на первой полосе.

«Видите? Видите, как это будет?» – рассказывал журналистам «генсек Советских Соединенных Штатов Америки» Бенджамин Гитлов. Это был последний раз, когда он давал интервью прессе: репортажи из Мосини опубликовали больше тысячи газет и журналов по всему миру. В следующий раз о Гитлове напишут уже в его некрологе. Экс-коммунист, перешедший на сторону консерваторов, скончался в 1965 году в возрасте 73 лет.

По сценарию, «путч» в городке Мосини завершился крахом. В конце дня жители города «восстали» и «свергли» советскую власть. Бойскауты сняли красные галстуки и устроили большой костер из красных знамен. На закате горожане дружно пели гимн и благодарили Г-спода, что живут в Америке, свободной от «диктатуры красных».