Мартовский код

Ленин чтил его и звал на «ты», но выдавил из политики, а потом из России. Сталин же меньшевика Юлия Мартова люто ненавидел – и расстрелял всю его семью.

Его дед Александр Осипович Цедербаум – почетный гражданин Одессы: владел магазином готового платья, преподавал в еврейской школе и издавал первые еврейские газеты – на русском, идише и иврите. Отец Иосиф – купец второй гильдии: работал корреспондентом «Петербургских ведомостей» и «Нового времени», представлял Русское общество пароходства и торговли в Константинополе. Там, в Константинополе – сейчас это Стамбул – 12 ноября 1873 года и появился на свет Юлий Цедербаум.

В раннем возрасте мальчик неудачно упал с кровати и сломал ногу. Кормилица вовремя не рассказала о случившемся, нога срослась плохо, Юлий остался хромым на всю жизнь. Из-за этого в детстве он не участвовал в играх с братьями и сестрами, а все свободное время проводил за книгами. Домашним языком в семье Цедербаумов был французский, прислуга говорила на новогреческом. Мальчик в первые годы жизни говорил на этих двух языках. Но вскоре к ним добавился русский. В 1877 году началась русско-турецкая война, Цедербаумам пришлось покинуть Константинополь. Они поселились в Одессе, но прожили там недолго. После страшного погрома 1881 года Цедербаумы перебрались в Санкт-Петербург.

В столице империи Юлий пошел в гимназию, стал читать запрещенную литературу и примерно в 15 лет осознал, что хочет быть революционером. Сильное влияние оказало на него знакомство с Дмитрием Странденом. Вот что он пишет об этом в «Записках социал-демократа»: «По отношению ко мне свою задачу Странден видел в том, чтобы побудить революционно настроенного юнца меньше бегать по кружкам, не рваться к “практической” работе, а заняться выработкой солидного теоретического миросозерцания. Он доказывал мне, что для социалистической работы в пролетариате нужно обладать основательными знаниями, которые приобрести можно не в нелегальных брошюрках, жадно мною разыскивавшихся, а в научных работах по политической экономии, социологии, истории культуры и т. д.».

Интересно отметить, что дядя Страндена Николай, побывавший на каторге за причастность к покушению на убийство царя, учился в нижегородской гимназии, где одним из его учителей был Илья Ульянов, отец Ленина. Дмитрий Странден впоследствии охладел к революционным идеям и стал писать популярные книги по эзотерике. А вот его подопечный Юлий Цедербаум с пути борьбы за народную свободу уже не свернул.

Больше и меньше

Поступив в 1891 году в Санкт-Петербургский университет, уже на первом курсе Юлий создал тайный революционный кружок, а в 1892 году был арестован за распространение нелегальной литературы. Тюрьма, отчисление из университета, высылка под надзор полиции в Вильно, нынешний Вильнюс. Оказавшись в духовном центре российского еврейства, «российском Иерусалиме», Юлий быстро нашел единомышленников и благодаря теоретическим знаниям и ораторскому таланту стал одним из лидеров и идеологов виленских социал-демократов.

Его речь на собрании агитаторов в Вильно, произнесенная 20 апреля 1895 года, впоследствии получила название «Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения». Мартов заявил: «Наша цель, цель действующих в еврейской среде социал-демократов, состоит в том, чтобы создать специально еврейскую рабочую организацию, которая явилась бы руководительницей и воспитательницей еврейского пролетариата в борьбе за экономическое, гражданское и политическое освобождение». Вскоре эта цель была достигнута. В 1897 году была основана политическая партия Бунд – Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) была основана на год позже – в 1898 году, при этом из 9 делегатов I съезда РСДРП трое представляли Бунд.

Цедербауму не довелось присутствовать ни на первом съезде Бунда, ни на первом съезде РСДРП. В конце 1895 года он вернулся в Санкт-Петербург, где познакомился и подружился с Владимиром Ульяновым – и стал одним из немногих людей и единственным революционером, с которым Ленин был на «ты». Друзья вошли в состав нового марксистского кружка, название которому придумал Цедербаум – «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Тут нельзя не отметить, что «бунд» в переводе с идиш – «союз».

Полиция почти сразу узнала о существовании новой подпольной организации и начала массовые аресты ее членов. Ульянов попал в первую волну арестованных в декабре 1895 года. Цедербаум – во вторую в январе 1896 года. Его сослали в Туруханск. Ульянов отбывал ссылку в Шушенском, друзья переписывались. В ссылке Цедербаум заболел туберкулезом горла. А еще написал юмористический «Гимн новейшего русского социалиста», подписав его псевдонимом Нарцис Тупорылов – другой, более известный псевдоним родится позже. На мотив «Варшавянки» легли такие слова:

Медленным шагом,
Робким зигзагом,
Не увлекаясь,
Приспособляясь,
Если возможно,
То осторожно,
Тише вперед,
Рабочий народ!

Срок ссылки закончился в 1900 году, на следующий год он выехал в Германию. В эмиграции он снова встретился с Ульяновым. Вместе с другими социал-демократами друзья разработали план создания нелегальной марксистской газеты «Искра». Цедербаум стал одним из редакторов и авторов газеты. Свои статьи он подписывал псевдонимом «Л. Мартов» – в честь месяца марта, первого весеннего месяца, времени обновления природы.

Без Мартова «Искры» могло бы не быть. И не потому, что он был талантливым публицистом. А потому, что на издание газеты нужны были деньги. Их пожертвовали его родственники. Сестра Юлия Надежда была замужем за Сергеем Кранихфельдом, который получил огромное наследство – 20 000 рублей золотом. Все эти деньги Кранихфельды пожертвовали на издание «Искры» и проведение II съезда РСДРП(б). Съезда, на котором произошел раскол партии и разрыв дружеских отношений между Мартовым и Лениным.

Яблоком раздора стал вопрос о членстве в партии. Ленин предлагал следующую формулировку: «членом партии считается всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций». Мартов предлагал, чтобы членом партии считался «всякий, принимающий ее программу, поддерживающий партию материальными средствами и оказывающий ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций». По идее Ленина, партия должна была состоять пусть из меньшего количества членов, но все они должны быть единомышленниками и активистами. Формулировка Мартова позволила бы привлечь большее число сторонников.

При голосовании на съезде большинство делегатов поддержали формулировку Ленина. Их стали называть «большевиками», сторонников Мартова – «меньшевиками». Такое соотношение сил существовало только по одному вопросу, до прихода к власти в 1917 году большевики пользовались меньшей поддержкой. Более умеренная программа меньшевиков привлекала большее число сочувствующих. Но вводящий в заблуждение термин «большевики» с точки зрения политической пропаганды был явно более удачным.

Во время революции 1905 года Мартов вернулся в Россию, дважды был арестован, выслан сначала в Нарымский край, потом за границу. Снова вернулся в Россию он уже в 1917 году в знаменитом «пломбированном вагоне».

Юлик против Ленина

Членство в партии было не единственным вопросом, показавшим разницу во взглядах двух лидеров социал-демократии. В марте 1902 года в «Искре» был опубликован некролог: «В Орлове Вятской губернии окончила жизнь самоубийством Клавдия Николаевна Приходькова, сосланная на 4 года по социал-демократическому делу 1897 года в Петербурге». Осенью того же года на редколлегии «Искры» в Лондоне обсуждалось личное дело Николая Баумана, в честь которого названа станция московского метро «Бауманская». Вдовец покойной Василий Митров обвинял Баумана в доведении Приходьковой до самоубийства.

Дело выглядело так. Бауман, отбывая ссылку в Орлове, сошелся с Приходьковой, но затем она ушла от него к Митрову. После того как она забеременела, Бауман начал преследовать ее карикатурами, намекая на то, что является отцом ребенка. К издевательствам присоединился другой известный революционер – Вацлав Воровский. Мартов потребовал исключения Баумана из партии. Ленин выступил против исключения, заявив, что случившееся – частное дело, которое партийная организация не должна разбирать.

Еще сильнее два бывших друга разошлись во взглядах по так называемому «делу Малиновского». Роман Малиновский был видной фигурой во фракции большевиков. В 1912 году на Пражской конференции РСДРП(б) он был избран в Центральный комитет партии, причем Ленин лично убеждал делегатов поддержать кандидатуру Малиновского. В том же году он стал председателем большевистской фракции в Государственной думе, яростно обличая власти в своих выступлениях. Он неоднократно выезжал в Европу, встречаясь там с Лениным. При этом с 1910 года Малиновский был агентом-осведомителем охранки. В 1914 году недавно назначенный командующим Отдельным корпусом жандармов Владимир Джунковский потребовал, чтобы Малиновский ушел из Госдумы и выехал за границу. Джунковский опасался скандала, который вспыхнет, если вдруг выяснится, что депутат от оппозиционной партии является сотрудником полиции.

Скандал действительно случился, но в среде социал-демократов. Когда Малиновский сдал депутатский мандат, меньшевики обвинили его в предательстве. Мартов писал соратнику-меньшевику Павлу Аксельроду: «Мы все уверены без малейшего сомнения, что М – провокатор, и почти все также уверены теперь, что весь “правдизм” руководствовался из охранки». Большевики создали комиссию, которая не обнаружила никаких порочащих Малиновского фактов. Ленин разразился статьей «К делу клеветников» с нападками на Мартова. Во время Первой мировой войны Малиновский попал в плен. Ленин и другие большевики оказывали ему материальную поддержку. Но после войны и прихода большевиков к власти факт провокаторства был доказан. В ночь с 5 на 6 ноября 1918 года по приговору Верховного революционного трибунала Романа Малиновского расстреляли. О своих старых уверениях в его невиновности Ленин не вспоминал.

После прихода Ленина к власти в 1917 году Мартов резко критиковал политику большевиков – разгон Учредительного собрания, Брестский мир, продразверстку, «красный террор», убийство царской семьи. Однопартийная система утвердилась не сразу, поэтому он мог представлять партию меньшевиков на государственных должностях – был членом ВЦИК, депутатом Моссовета.

Юлий против Сталина

Хотя большевики, придя к власти, закрыли «буржуазные» газеты, меньшевистская газета «Вперед» продолжала выходить после октября 1917 года. 31 марта Мартов опубликовал в ней статью, в которой была такая фраза: «Что большевики искони призывались к разного рода удалым предприятиям экспроприаторского рода, хорошо известно хотя бы тому же т. Сталину, который в свое время был исключен из партийной организации за прикосновенность к экспроприациям».

Народный комиссар по делам национальностей Иосиф Сталин подал на Мартова в московский революционный трибунал печати. В суде Мартов заявил, что ревтрибунал должен рассматривать дела о преступлениях против народа, а частные жалобы – дело народного суда: «Даже в королевской Англии в случае оскорбления личной чести короля дело о таком оскорблении слушается в обычном суде. Поэтому я считаю, что меня не должен судить трибунал, состоящий из моих политических противников». Судья отверг его замечание.

Мартов попросил вызвать свидетелей, способных доказать правдивость его слов. Сталин заявил протест: «Мартов – гнусный клеветник. Дело необходимо заслушать немедленно, не откладывая его до вызова свидетелей». Мартов настаивал на вызове свидетелей, напомнил о деле Малиновского: «Если нельзя будет допросить свидетелей – это мое несчастье, но если они не будут допрошены потому, что этого не хочет Сталин – то это его несчастье…» Свидетелей так и не вызвали, Мартову объявили общественное порицание – но не за оскорбление Сталина, а за слишком резкие выражения в адрес большевиков в той же статье. В апреле была закрыта газета «Вперед», в мае – ликвидирован ревтрибунал по делам печати.

Борьба большевиков с меньшевиками продолжалась. Мартов несколько раз подвергался кратковременным арестам – от более серьезных репрессий его защищало знакомство с Лениным. В сентябре 1920 года он выехал за границу. Туберкулез прогрессировал, Юлий потерял голос. Не имея возможности выступать публично, он писал статьи. Уже из эмиграции он чуть ли не единственный раз похвалил Ленина за его политическое решение – о введении нэпа.

4 апреля 1923 года Юлий Осипович Мартов умер в туберкулезном санатории в Шварцвальде. Его прах был захоронен рядом с крематорием на Герихтштрассе в Берлине. Позднее там же были захоронены другие скончавшиеся в эмиграции меньшевики. В годы правления Гитлера надгробный памятник был разрушен, после краха нацизма – восстановлен.

В Советском Союзе не забывавший обид Сталин расправился с родственниками Мартова. Были расстреляны брат Сергей Цедербаум с женой и сыном, двоюродный брат Федор Цедербаум с сыном, другой двоюродный брат Яков Натанович, а также племянник Андрей Кранихфельд и муж племянницы Исидор Раппопорт. Еще один брат Юлия Владимир Цедербаум умер в 1938 году, находясь под следствием, якобы от крупозного воспаления легких, его жена Александра Доброхотова была расстреляна. Другие родственники пережили лагеря и ссылки. О самом Юлии Мартове в Советском Союзе долгие годы можно было говорить либо ничего, либо плохо.