Не Барской это дело

Маргариту Барскую заставили выйти в окно – и растворили в истории советского кино. Завидовали: её детские фильмы были мировой сенсацией. И мстили – она отказалась оклеветать «врага народа».

В декабре 1933 года в советский прокат вышел первый полнометражный звуковой детский фильм «Рваные башмаки». Картина тут же стала сенсацией во всем мире. Режиссер – дебютантка Маргарита Барская – шокировала кинематограф числом технических и режиссёрских прорывов. О фильме писали хвалебные оды, Маргариту преследовали журналисты, на интервью с ней в Москву приезжал даже корреспондент The New York Times. На встрече молодых кинематографистов – в присутствии корифеев Михаила Ромма и Ромена Роллана, а также залюбленных режиссеров Всеволода Пудовкина и Александра Довженко – Горький сказал: «Вот вы все тут в орденах, и я ничего против не имею, но если бы я их раздавал, то распределил бы их по-другому. И барышне Барской выдал бы самый большой, фунтов на десять».

Так Маргарита Барская в свои 30 лет стала знаковой фигурой в мире детского кинематографа. Одновременно с этим на фоне всей нервотрепки, что устроили ей коллеги, она стала и пациенткой нервной клиники. Именно триумф фильма стал началом конца – трагедии, унёсшей в недалёком будущем жизнь Маргариты.

Она родилась 19 июня 1903 года в Баку в благополучной и весьма обеспеченной семье. Без сомнений, большое влияние на Мару – так Маргариту кратко величали дома – оказала мать Мария Барская. Это была своенравная женщина. Родившись в набожной оршанской еврейской семье, в 18 лет она напрочь отказалась ходить в синагогу. От нее тут же отреклись родные – впрочем, не все: дальние родственники пригласили ее жить к себе в Баку и даже помогли открыть шляпную мастерскую «Лувр». Вскоре Мария вышла замуж за католика польского происхождения и родила ему трех дочерей: старшую Мару, среднюю Анну и младшую Евгению.

Вот как раз пока она вынашивала младшую дочь – старшей Маре было тогда пять, ее муж Михаил Барский сошёлся с одной из шляпниц, работавших в мастерской. Это привело к большому скандалу с немедленным изгнанием всех изменников. Но поскольку инициатором развода была мать, отца освободили от выплат на содержание дочерей. Кроме того, мастерская лишилась одной из основных работниц, а у родившейся младшей дочери обнаружились проблемы со здоровьем. Средств в семье стало катастрофически не хватать.

К слову, обиду на отца Маргарита пронесёт через всю жизнь: при получении паспорта она изменит своё отчество – и станет Александровной, а фильм, который её прославит, снимет про «Рваные башмаки» – символ оскорбительной нищеты её детства.

Чтобы хоть как-то прокормить детей, Мария Барская решила сдавать комнаты мастерской гастролирующим артистам. И так она открыла для маленькой Мары театральный мир – уже в шесть лет та сыграла на одной сцене со знаменитой Верой Комиссаржевской. С того момента Мара забросила игры в «казаков-разбойников» с уличными мальчишками – и стала бредить лишь сценой. В 13 лет она стала востребованной звездой бакинской сцены: она свободно владела пианино, прекрасно танцевала, да и просто была очень артистичной. Еще через пять лет ее приняли в только что открывшуюся Первую Азербайджанскую государственную драматическую студию.

Закончив учиться, она сначала стала актрисой Гастрольной экспериментальной театр-студии «Красный факел», а позже приняла предложение от Одесского государственного драмтеатра. Впрочем, не успела 23-летняя Мара завершить свой первый театральный сезон в Одессе, как ее пригласили сниматься в кино. Она влюбилась моментально и в сам процесс, и в режиссера – 52-летнего кинопатриарха Петра Чардынина. Вскоре пара поженилась, сохранив, правда, довольно свободные отношения: «Петруша» не стеснялся расписывать пальцем груди хохочущих актрис-«папуасок», а «Марковка» – фотографироваться обнаженной у скандально известного московского фотографа Александра Гринберга, в конце концов, кстати, осужденного за «порнографию».

Работали вместе они с удовольствием: одарённая и схватывающая все на лету Барская жадно поглощала секреты мастерства, которыми Чардынин с ней щедро делился. Она не боялась браться за любую работу и «пахала» рядом со своим учителем наравне с мужчинами, выполняя работу и ассистента режиссёра, и монтажёра. Постепенно Барская все больше охладевала к актерской деятельности – и все чаще сама писала сценарии для короткометражных комедий. Она понимала, что именно режиссура даст ей возможность говорить с миром и влиять на него.

В тот момент ее жизнь казалась идеальной: она востребованная актриса театра и кино, любимая жена великого человека, часть яркой богемной жизни Одессы. Всё, о чем мечтала Маргарита в юности, сбылось, но она не могла наслаждаться подобного рода стабильностью. В итоге она решила уйти от именитого мужа и отправиться в Москву, чтобы снимать детское кино. Как станет позже известно из ее дневниковых записей, на работу с детьми она решила переключиться, узнав, что не сможет иметь своих.

Чардынин тяжело переживал уход жены – и даже потребовал возвратить все подарки. И тем не менее он выдал ей рекомендательное письмо, которое подтверждало ее пятилетнюю работу в качестве помощника и ассистента режиссёра.

Добравшись до Москвы, Маргарита с удивлением выяснила, что детского кино в стране не существует – как и организации, которая могла бы его развивать. Барской на тот момент было 25 лет: она активна, бесстрашна, авантюрна и романтически наивна. Решив взять на себя роль первопроходца, она написала Сталину – и ей разрешили открыть первую в стране детскую секцию при Ассоциации революционной кинематографии. В 1930 году она сняла для школьников культурно-просветительский фильм о хлебе – «Кто важнее, что нужнее». Картину, в которой Барская новаторски соединила анимацию, свежеотснятый материал и архивные кадры, хвалили и критики, и чиновники. В прессе фильм призывали использовать вместо школьных уроков по политэкономии и естественным наукам, подчеркивали острую форму подачи материала.

На фоне такого успеха Барская попросила разрешение на съемки первого в СССР полноценного звукового игрового фильма про детей – и для детей. Ей дали добро. Но все было далеко не безоблачно. «Рваные башмаки» в итоге снимались целых два года – и крайне тяжело. Виной всему была банальная зависть коллег: ишь ты, приехала с периферии молодая красотка и возомнила себя режиссером! В итоге руководство советско-германской организации «Межрабпомфильм», на базе которой велись съемки, всячески издевалось над желанием Барской делать качественное детское кино. Еще ей регулярно грозили увольнением – и много раз выписывали выговоры с лишением зарплаты, по сути, оставляя без средств к существованию.

Вот только Барская действительно была великим детским режиссером. Она придумала термин «пластический фольклор» – набор естественных движений и жестов, которые использует ребенок при общении – и сделала все, чтобы никто не мешал детям проявляться на съемочной площадке. Она даже писала синхронно их голоса, зная, что повторить нужные при движении интонации дети при озвучке на студии уже не смогут. Ну и в принципе она просто с огромным уважением относилась к каждому ребенку на съемочной площадке – а это было 150 детей, обычных детей, а не профессиональных актеров. Барская была уверена, что талант есть в каждом из них – и что у каждого есть чему поучиться.

С таким подходом неудивительно, что в 1933 году, когда фильм наконец-то вышел в прокат, он вызвал такую сенсацию во всем мировом кинематографе. Но, к сожалению, счастья самой Барской это не принесло.

Работая над сценарием к фильму «Рваные башмаки», Барская обращалась за консультационной помощью к значимому в стране литературному и политическому деятелю Карлу Радеку. Три года спустя он был арестован НКВД как «враг народа». Маргарита оказалась единственной, кто отказался давать показания и подписывать какие-либо бумаги против него. И это несмотря на то, что сам Радек признал все предъявленные ему обвинения, включая подготовку покушения на Сталина и шпионаж.

У молодой и талантливой Барской и без того хватало завистников и злопыхателей. Но после отказа оклеветать «друга» – статус их теплых отношений так и остался неизвестен – времена для нее наступили совсем тяжелые. Даже те, кто любили Мару и относились к ней с восхищением, боялись встать на её защиту в период полыхающих в стране политических репрессий и судебных процессов.

Ситуация усугубилась еще и тем, что Барская тогда закончила съемки нового фильма «Отец и сын» о советских беспризорниках. Разрешение на него она получила в период процветания в стране кампании по борьбе с детской беспризорностью. Но в 1936 году руководство того же «Межрабпомфильма», который к тому моменту был преобразован в киностудию «Союздетфильм», было одержимо страхом гонений. Даже не найдя в фильме откровенной крамолы, начальники постановили, что фильм клевещет на советскую действительность и противоречит установкам партии. И потребовали от Маргариты существенных корректировок. А потом еще и еще. Барская умоляла позволить ей смонтировать картину так, как она это задумала, и только потом оценивать художественный замысел. Но к монтажу в итоге подключили другого специалиста – и тот принялся бессистемно вырезать и тасовать куски кинопленки, действительно в итоге превращая фильм в антисоветский.

Барская ходит по высшим инстанциям, пишет письма, жалуется, но тем самым лишь еще больше усугубляет своё положение. Против нее начинают активную клеветническую кампанию в прессе. Всё срежиссировано настолько удачно, что по итогу фильм «Отец и сын» запрещают выпускать в прокат, а Барскую увольняют с попыткой выселить из квартиры – да и из Москвы.

Следующие два года она еще пыталась вернуть себе честное имя – и право работать. Но ничто не переломило ситуацию – даже огромный социальный вес известного советского педагога и писателя Антона Макаренко, написавшего совместно с Маргаритой Барской сценарий по своему роману «Флаги на башнях». Его требование, чтобы фильм снимала именно Барская, осталось неудовлетворенным. Отметка на прошении гласила: «Кто угодно, только не Барская!».

Трогательная опека со стороны Макаренко спасала Маргариту и сохраняла ей жизнь. Но 1 апреля 1939 года он скоропостижно умер. И она осталась совсем одна – без работы, без возможности вернуться в профессию, без чьей-либо поддержки и в страхе от грядущей войны. В её дневниках и письмах всё чаще встречались фразы с желанием размозжить себе голову, чтобы ничего не помнить и не понимать. Она в агонии старалась ещё больше писать, наращивать «рабочие мускулы», но в конце концов все-таки вышла в окно.

Некролог напечатать не разрешили. Долгое время дата ее смерти – 23 июля 1939 года – была неизвестна. Так выдающийся режиссёр, обладающий тончайшей педагогической интуицией, стал жертвой тоталитарного режима. Но самое печальное, что многие труды Барской о детском игровом кино и методиках работы с детьми до сих пор остаются неопубликованными.