Маня-киббуцница

По событийной и эмоциональной насыщенности жизнь знаменитой активистки сионистского движения можно сравнить разве что с впечатляющей голливудским сериалом. Правда, с маленькой оговоркой: все это было на самом деле…

Маня Шочат, в девичестве Вильбушевич, родилась в 1879 году в Лососне (близ Гродно) в нетипичной еврейской семье. Ее дедушка с бабушкой жили светской жизнью, занимаясь поставками для российской армии. Напротив, отец воспитывал Маню в духе традиционной еврейской жизни. Будучи глубоко духовным человеком, он сумел передать это качество дочери.

Маня выросла в бурную для Российской империи эпоху, в годы великой идейной борьбы и политических потрясений. В те времена 12-летний работающий ребенок не рассматривался как нечто из ряда вон выходящее. Маня ушла из отчего дома совсем юной и, подобно многим своим сверстникам, устроилась на завод, чтобы испытать нелегкую участь простого рабочего на собственном опыте.

Многие идеалисты той эпохи придерживались крайних революционных взглядов, утверждая, что жизнь рабочего класса можно улучшить лишь путем свержения существующего в России режима. Маня тогда придерживалась иных взглядов. Она считала, что секрет решения проблемы заключается в образовании и вовлечении рабочих в неполитическую (а не в антиправительственную) созидательную деятельность. Среди великого множества политических течений существовала в тогдашней России и еврейская рабочая организация, “Бунд”, члены которой рассматривали социализм как одно из средства для решения еврейского вопроса. Сионизм в те годы едва начинал давать свои ростки, призывая всех евреев России иммигрировать в Израиль.

Маня стала сотрудничать с бундовцами. Во время одной из облав против революционеров ее арестовали. Несколько упрощенные, но твердые и искренние убеждения девушки помогли ей сблизиться с шефом московской охранки Сергеем Зубатовым, который, как и Маня, был убежден в возможности мирного разрешения проблем пролетариата. Зубатов помог ей освободиться из тюрьмы.

После этого Маня стала заниматься контрабандой оружия для нелегалов. Все оружие хранилось у нее дома. Она была человеком действия и, вместе с тем, обладала достаточно противоречивой натурой. Отвергая поначалу радикальные революционные методы общественного переустройства, сама она обычно действовала более чем решительно. Впрочем, одной из причин тому, возможно, было обостренное чувство ответственности за судьбы товарищей по организации. Так, однажды к ней постучался молодой человек, заявивший, что скрывается от полиции. Поговорив в ним, Маня убедилась, что это полицейский провокатор. Она застрелила его, а тело спрятала. Интересно, что с тех пор при известии о чьем-либо таинственном исчезновении соратники многозначительно косились на Маню.

В 1903 году начались еврейские погромы в Кишиневе. Возможно, они подтолкнули Маню к тому, чтобы коренным образом пересмотреть свои жизненные позиции. Вместе с товарищами она решила посвятить свою жизнь помощи еврейскому народу. А начать было решено с громкого политического убийства, причем в качестве мишени заговорщики избрали не кого-нибудь, а самого министра внутренних дел Плеве, свято ненавидевшего евреев. Чтобы раздобыть деньги для реализации плана, Маня отправилась в Берлин, однако за время ее отлучки план заговорщиков был раскрыт, многих ее друзей арестовали, а затем казнили.

На этом закончилась первая глава ее жизни. Подавленная потерей друзей и провалом заговора, она была просто не в состоянии вернуться в Россию и решила навестить своего брата Нахума, жившего в Израиле. Нахум основал в Хайфе фабрику “Шемен” по производству масла и мыла. Объездив страну вместе с друзьями брата, Маня загорелась новой идеей — помочь развитию Израильской земли и улучшить жизни еврейских рабочих.

Барон Ротшильд в те времена вкладывал немалые капиталы в Израильскую землю, пытаясь возродить сельское хозяйство на обесплодевшей земле. Каждым земельным участком управлял еврей, нанимавший для его обработки арабских рабочих. Евреи-иммигранты не могли заинтересовать арабов экономически, поскольку те проживали в собственных домишках на территории ближайших городов. Евреи же домов вообще не имели по причине своего иммигрантского статуса, и помощи ни от кого не ожидалось. Потребовалось много лет, чтобы создать Еврейское агентство. Евреи жили вместе, деля маленькие комнаты, и не располагали большим количеством денег. Вдобавок, сельскохозяйственные фермы практически не приносили никакой прибыли. Потому особого стимула отдаваться работе полностью у арабов не было.

Маня продумала идею коммунального ведения хозяйства на фермах с использованием для сельскохозяйственных работ и охраны угодий еврейских, а не арабских трудящихся. Она побеседовала об этом с несколькими администраторами Ротшильда, но лишь один из них посчитал идею более или менее стоящей. Тогда она специально поехала во Францию, чтобы лично увидеться с бароном и попросить разрешения провести эксперимент на одной из существующих ферм…

Опыт удался. Маня доказала, что еврейские рабочие могут сами способствовать процветанию Святой Земли и охранять собственные поля от арабских грабителей. Вскоре Маня и ее друзья организовали группу “HaShomer” — тайную организацию, поставлявшую вооруженных охранников для еврейских фермеров. “HaShomer” положил начало созданию первого коммунального поселения Седжера (между Tверией и Нацеретом), позже переименованного в Иланию. Затем было создано и поселение Дегания. Маня пыталась пропагандировать мирное сотрудничество евреев с местными арабами, но успехом эта инициатива не увенчалась.

Тогда же она встретила своего будущего супруга — Исраеля Шочата, энергичного мужчину, идеалиста, который придерживался тех же взглядов, что и Маня. Они поженились в 1908 году, и у них родилось двое детей — Анна и Геда. В свое время Исраель обучался праву в Турции вместе с Давидом Бен-Гурионом и Ицхаком Бен-Цви (будущими президентамим государства Израиль). В то время территория Израиля находилась под административным управлением Турции, поэтому знание законодательства турецкого законодательства было необходимым.

Всю свою молодость отдала Маня делу улучшения коммунальной жизни. Она взваливала на свои плечи самые трудные обязанности — сбор фондов, поставку оружия для защиты поселенцев и тому подобное. Однажды Маню и ее мужа арестовали и поместили в тюрьму в турецком городе Бруса. Несколько лет они провели в заключении, где родилась их дочь Анна.

После окончания Первой мировой войны место ближневосточного надсмотрщика заняла Великобритания, которая стала ограничивать иммиграционный поток евреев. Вследствие этого Мане пришлось много работать еще для организации возвращения евреев из диаспоры. При ее непосредственном участии было создано поселение Тель-Чай в нижней Галилее, ставшее центром доставки вывезенного контрабандой из Ливана оружия. Маня участвовала практически во всех сферах деятельности, полностью отдаваясь работе. В глазах нации и своих друзей она стала образцом женской самоотверженности.

Замужняя жизнь Мани, к сожалению, оказалась неудачной. Ее муж, Исраель, оказался излишне падок на женщин, что стало причиной развода. Остаток жизни Маня провела в киббуцах, а Исраель — в Тель-Авиве с многочисленными любовницами. Не сложились и отношения с детьми. Анна как-то заявила представителям прессы, что, повзрослев, перестала общаться с родителями. Когда Давид Бен-Гурион спросил о ее знаменитой матери, она сказала, что является сиротой. Выросшая в семье, в которой идея служения Израилю всегда стояла на первом месте, Анна так и не смогла простить родителям отсутствие должного внимания к ней. Что же касается Геды, то он покончил самоубийством.