Человек-невидимка

Необъяснимо, почему в 1978 году Джимми Картер не удостоился Нобелевской премии мира. В тот год премию вручили премьер-министру Израиля Менахему Бегину и президенту Египта Анвару Садату. Даже те, кто состоял тогда в Нобелевском комитете, не знают, что Бегин и Садат встретились всего три раза в течение двух недель, когда находились в президентской резиденции. Немногим известно, что именно усилиями Картера было достигнуто соглашение между ними.

В течение нескольких десятилетий, переполненных надеждами на арабо-еврейское примирение, важная роль Картера в процессе примирения существенно преуменьшалась. Не уделяли должного внимания его пронзительному уму, упрямой решительности, вниманию к деталям, писательскому мастерству, способности находить компромиссы. Мало кто знал его политическую обходительность и мужество, при помощи которых он “выклянчил” у Бегина принятие термина “узаконивание прав Палестины”, а от Садата добился отказа от всякого рода нарушений египетско-израильского соглашения и вывода израильских войск из Синайского полуострова по направлению к Палестинской автономии. Картеру нравилось стратегическое преимущество перед Бегином и Садатом, потому что те практически не выносили друг друга.

Годы кровопролития, успешное продвижение Киссинджера на пути к расторжению израильско-египетских и израильско-сирийских соглашений, затяжная медиа-драма, возникшая после исторического визита Садата в Иерусалим, томительные ожидания результатов засекреченной информации в Кэмпдэвидских переговорах – все это повысило шансы Бегина и Садата на получение Нобелевской премии.

Картер не получил общественного признания за Кэмпдэвидские соглашения. Но поддержка имиджа “невидимого для глаз общества” человека и совершение добрых поступков – modus operandi Картера.



В 1981 году неожиданно для Картера и его жены Розалин американский народ решил завершить срок его президентства. Но общественная деятельность Картера на этом не закончилась. Он получал удовольствие от дела, его внутренняя энергия искала выхода. Экс-президент отказался от предложений стать ректором университета, корпоративным советником или высокооплачиваемым лектором. Вместо этого он создал Центр Картера в Атланте, который постепенно превратился в его уникальный форум обсуждения “незавершенных” внешнеполитических тем, стоящих на повестке дня: права человека, мир на Ближнем Востоке, демократия на американском континенте и другие важные проблемы, беспокоящие мировое сообщество. Центр стал заниматься такими горячими точками мира, как Гаити, Северная Корея, Никарагуа. Как и сам Картер, Центр ориентировался на активные действия. Благодаря известности Картера Центр, словно магнит, притягивал политиков, ученых и дипломатов, которые посещали его не для обсуждения насущных тем внешней политики, а для предложения собственных рецептов выхода из той или иной ситуации.

Будучи президентом и после, уже в отставке, Картер не боялся высказывать свою собственную точку зрения. Конечно же, в свое время он сильно разозлил многих политических лидеров Израиля, потребовав предоставить Палестине территорию и вынудив Израиль провести переговоры с Организацией освобождения Палестины. В постпрезидентский период манера Картера говорить откровенно часто возмущала, если не сердила, его преемников в Белом доме.

Но, как бы то ни было, они часто видели, как высокопоставленные чиновники Ближнего Востока уезжали из Штатов, пораженные глубокими познаниями Картера. Сколько арабов в течение многих лет твердили, что Палестина упустила бы свою счастливую возможность, если бы в 1978 году не были подписаны Кэмпдэвидские соглашения (в противном случае им удалось бы приобрести территорию только в 1983 году).

Наконец, Картер добился превосходства в службе обществу над бывшими президентами Америки, если не надо всеми бывшими главами государств. Трудно, если не невозможно, кому-либо состязаться с его достижениями. Но он это делал не под звуки фанфар, он просто это заработал.

Совсем недавно, когда израильтяне отмечали 25 лет со дня исторического визита Садата в Иерусалим, они осознали, какой бы трудной была современная история израильского государства, если бы не Картер, а кто-нибудь другой был президентом США в то время.