Бойня на острове Мира

12 марта 2017 года в 13:00 из тюрьмы Баб аль-Хава в городе Ирбид вышел 43-летний мужчина в брючном костюме и темных очках. У тюремных ворот его встречали радостными криками десятки людей. До родного дома в деревне Эбдер машину с бывшим арестантом сопровождала колонна автомобилей, водители которых всю дорогу жали на клаксоны. У дома мужчину ждала новая торжественная встреча. Такой горячий прием был оказан Ахмеду Дакамше, который 20 лет назад расстрелял из автомата израильских школьниц.

В 1994 году между Израилем и Иорданией был подписан мирный договор, и она стала второй после Египта арабской страной, признавшей еврейское государство. В рамках договора Израиль передал Иордании небольшой островок – примерно 800 метров в длину и 300 метров в ширину, – расположенный в месте слияния реки Иордан с ее притоком Ярмук. На иврите эту местность называют Нахараим, что переводится, как «две реки». По-арабски – Бекура. Островок был назван островом Мира и получил необычный статус – являясь иорданской территорией, он продолжает использоваться в сельскохозяйственных целях близлежащими израильскими киббуцами.

Этот остров Мира должен был стать прообразом будущего мирного существования, но через три года после подписания договора он превратился в место кровавой трагедии.

13 марта 1997 года на остров Мира приехал автобус с израильскими школьницами из Бейт-Шемеша, они совершали экскурсию по стране – по Голанским высотам и долине реки Иордан. Всего 51 школьница в возрасте 13-14 лет, но вместе с учителями и сопровождающими набралось 80 человек. Была, конечно, и охрана, но перед визитом на остров Мира ей пришлось оставить оружие на хранение в ближайшем киббуце: на территорию Иордании с оружием въезжать было нельзя.

Существует несколько версий, что именно произошло дальше. По рассказам израильтян, огонь по школьницам был открыт, как только они вышли из автобуса и начали слушать экскурсовода. Он вёлся то ли с наблюдательной вышки иорданских пограничников, стоящей на холме над островом, то ли из патрульного джипа, находившегося в 30 метрах от экскурсионного автобуса.

Стрелявший, впрочем, рассказал впоследствии совершенно другую историю. Якобы он, шофер того самого джипа, иорданский капрал Ахмед Дакамше молился Аллаху, когда над ним начали насмехаться израильские школьницы. Оскорбленный в религиозных чувствах, он взял у своего сослуживца автоматическую винтовку М16 и стал стрелять по богохульницам. Водитель автобуса крикнул: «Ложись!» Но стрельба шла со столь близкого расстояния, что укрыться от пуль было невозможно. Капрал успел опустошить один магазин и вставил второй, но тут оружие заклинило. Собственные сослуживцы с криками «Сумасшедший, держите его!» набросились на капрала и обезоружили его. А потом поспешили на помощь израильским девочкам. За это время 23-летний отец троих детей Ахмед Дакамше успел убить семь девочек, ранить еще пятерых, а заодно и учителя.

Шири Бадаева переехала в Израиль вместе с родителями из Узбекистана, очень любила природу и путешествия по стране. Она вышла из экскурсионного автобуса первой и была застрелена первой. У Нирит Коэн в 1996 году погибли двое ее дядей: один в Ливане, где проходил военную службу, второй пал жертвой теракта в иерусалимском автобусе. Нирит, упав, прикрыла свою подругу, чем спасла ей жизнь. Натали Элькалай подружки прозвали Тюльпаном. Она была старостой класса и очень помогала по дому маме – ведь отец стал инвалидом после производственной травмы. Керен Коэн была хорошей спортсменкой, а также знала несколько иностранных языков, которые выучила самостоятельно, смотря образовательные программы по телевизору. Ее мама вспоминала, что приходя вечером с работы, она всегда находила приготовленный Керен кофе с печеньями и сияющий чистотой дом.

У Ади Малки родители были глухонемыми, и она выучила язык жестов, чтобы помогать им в быту, а также в воспитании младших братьев. Яала Меири носила очки и очень любила животных, приводила в дом бродячих собак. Ее отец умер от рака, когда Яале был всего лишь год от роду. Сиван Фатихи играла в баскетбол за местную команду «Колено Иудино». Еще она любила кататься на роликах и на велосипеде, слушая плеер через наушники. В ее честь в мошаве Цалфон, где она выросла, назвали теперь велосипедную дорожку. Всех этих девочек нет уже 20 лет. А там, где они встретили смерть, возвышаются семь холмиков, на которых написаны их имена.

Именем короля

Массовое убийство произошло в момент резкого обострения арабо-израильских отношений: глава ООП Ясир Арафат разорвал контакты с Израилем в знак протеста против нового строительства в Восточном Иерусалиме, а король Иордании Хусейн направил гневное письмо израильскому премьер-министру, обвиняя того в подрыве мирного процесса. От этого письма до трагедии на острове Мира прошло всего три дня.

Это дало израильскому министру образования Звулуну Хаммеру все основания заявить: «Возможно, королю стоило придержать язык, чтобы солдат не усмотрел в его словах того, что король не имел в виду». Схожее заявление сделал и глава израильского МИДа Давид Леви: «Кто знает, сколько еще вооруженных безумцев ждут, когда им дадут зеленый свет такими письмами». На ночных похоронах четырех погибших девочек в Бейт-Шемеше выступил Биньямин Нетаньяху: «Если кто-то думает, что убийство маленьких девочек сломает наш народ, он ничего не знает о нашем народе».

И король Хусейн, и его младший брат и ближайший помощник принц Хасан отрицали связь между письмом и массовым убийством и заявляли о своей приверженности миру с Израилем. Хусейн, находившийся в тот момент с визитом в Испании, заявил: «Когда я несколько дней назад предупреждал об опасности возможного насилия, я и подумать не мог, что это приведет к подобному». Король прервал визит в Испанию, отменил ранее намеченный визит в США и вернулся в Иорданию. Он заявил, что ощущает «стыд и злость из-за того, что подобное могло произойти». Король даже посетил Израиль, чтобы принести личные извинения родственникам погибших. Он навестил находившиеся в трауре семьи, преклоняя колени перед рыдающими матерями. Впоследствии подданные Хусейна ставили ему в вину, что он «становился на колени перед евреями».

Хотя большая часть иорданского общества резко отрицательно отнеслась к устроенному Дакамше теракту, сторонники «окончательного решения еврейского вопроса» пришли в восторг: полиция боролась с паломничеством к дому убийцы, преградив путь группе из сотни маргиналов, возглавляемых, правда, двумя депутатами парламента. А за право защищать Дакамше в суде боролись более двухсот иорданских адвокатов. Впрочем, одновременно иорданские военнослужащие выстраивались в очередь в больницах, куда привезли пострадавших девочек, чтобы сдать донорскую кровь.

Суд по-иордански

16 марта 1997 года военный трибунал в составе пяти человек признал капрала Дакамше виновным в убийствах и покушениях на жизнь. Он был приговорен к пожизненному заключению с возможностью освобождения через 20 лет. За убийства ему по закону грозила смертная казнь, но трибунал постановил, что обвиняемый страдает диссоциальным расстройством личности и как психически нездоровый человек не может быть приговорен к смерти. Трибунал также отметил, что Дакамше действовал импульсивно и без предварительного умысла.

Четыре года спустя, в мае 2001-го, мать убийцы в интервью телеканалу «Аль-Джазира» заявила: «Я горжусь своим сыном, я держу голову высоко. Мой сын совершил героический и угодный Аллаху поступок в соответствии с велениями своей совести. Когда в тюрьме моего сына спросили, жалеет ли он о содеянном, он ответил: “Я ни о чем не жалею. Я лишь злюсь, что заклинило оружие и я не убил всех пассажиров автобуса”».

А в 2004-м, через семь лет после теракта, в интервью кувейтскому еженедельнику «Аш-Шахид» сам Дакамше заявил, что гордится содеянным: «Если бы я мог вернуться в тот момент, то повел бы себя в точности так же. С каждым днем во мне крепнет вера, что я исполнил свой долг». И рассказал, как всё произошло: израильские девочки помешали ему молиться, так как свистели и хлопали в ладоши. Он пытался их игнорировать, но они не прекращали. Тогда он почувствовал себя оскорблённым: «У меня закипела кровь в жилах, я прервал молитву и попросил моего друга уйти. Когда он ушел, я открыл огонь».

В 2011 году, спустя 14 лет после массового убийства, перед домом иорданского министра юстиции Мджали прошла демонстрация, участники которой требовали освобождения Дакамше. Министр вышел на улицу и присоединился к демонстрантам, напомнив им, что это именно он в 1997 году защищал убийцу в суде. И также назвав Дакамше героем.

В апреле 2013 года, через 16 лет после теракта, 110 депутатов иорданского парламента подписали петицию с призывом освободить убийцу из тюрьмы. А в 2014-м это решение было оформлено как официальная резолюция нижней палаты парламента. После этого Дакамше даже объявил голодовку с требованием немедленного освобождения, но силы его подвели – уже на шестой день голодовки он был госпитализирован в тюремную санчасть.

12 марта этого года Дакамше вышел на свободу, отсидев в тюрьме положенный минимум – 20 лет. И несколько дней спустя дал очередное интервью «Аль-Джазире», в котором назвал израильтян «человеческим мусором» и призвал их «сжигать или захоранивать».

Выход на свободу капрала-убийцы, приговоренного к пожизненному заключению и никак своих взглядов не поменявшего, был воспринят в Израиле с возмущением. Возникает ощущение вопиющей несправедливости, избавиться от которого помогают лишь воспоминания о том, как «Моссад» уже не единожды расправлялся с избежавшими наказания убийцами и террористами.