Еврейский блицкриг

– Для завершения операции нам потребуется около двух недель, – так закончил свой доклад командующий южным фронтом генерал-лейтенант Игаль Алон и, подняв глаза, внимательно посмотрел на сидящего напротив премьер-министра Давида Бен-Гуриона, экстренно прибывшего в расположенный в Гедере штаб прямо в канун праздника Суккот. Однако вместо ожидаемого одобрения своего плана растерянный Алон услышал в ответ:
– Две недели? – Давид Бен-Гурион грустно усмехнулся: – Случится чудо, если мне удастся оттянуть начало перемирия хотя бы на два-три дня.

***

За два дня до этого разговора, 15 октября 1948 года, продолжавшееся с середины лета перемирие было прервано: египтяне нарушили соглашение о прекращении огня и обстреляли израильский грузовой конвой, проходящий мимо них по узкому гуманитарному коридору в отдалённые поселения северного Негева, и затем заняли позиции по израильскую сторону демаркационной линии. В ответ израильтяне развернули одну из своих самых крупных за всю войну операций, направленную на разгром египетских войск и получение контроля над Негевом.

Правда, американский дипломат Ральф Бранч, представляющий ООН, утверждал, что операция подобного масштаба, инициированная израильтянами якобы в ответ на нападение египтян на конвой, очевидно, должна была готовиться долгое время и не могла быть спонтанной. Вероятно, он был прав. Однако в возобновлении военных действий были заинтересованы обе стороны. Израильтяне, уже почувствовав свою силу, стремились максимально расширить границы новорождённого еврейского государства, сделав его как можно более жизнеспособным. А арабы… Арабы всё ещё не могли осознать, что проиграли войну горстке евреев, у которых не было ни нормального вооружения, ни регулярной армии, и надеялись взять реванш. Естественно, что в такой ситуации настойчивые требования Бранча о возвращении к линиям прекращения огня не были услышаны ни одной из сторон.

Для освобождения огромных пространств пустыни Негев, составивших в результате едва ли не две трети территории страны, евреям необходимо было сломить сопротивление перерезавших её египетских войск. Судя по всему, в победе израильтяне изначально не сомневались: не случайно операция была названа «Десять казней египетских», с намеком на её неизбежный итог, и лишь потом была переименована в честь одного из погибших офицеров в «Операцию Йоав».

Игаль Алон располагал тремя пехотными бригадами – «Негев», «Ифтах» и «Гивати», к которым затем добавились 9-я бригада, а также танковый батальон 8-й бронетанковой бригады. Кроме того, впервые израильтяне начали операцию с использования авиации, собранной к тому моменту буквально «с миру по нитке», иногда самыми неожиданными путями.

Однако египтяне отчаянно защищали свои позиции, и Алон, понеся серьёзные потери в первый же день войны, пришёл к выводу, что для выполнения поставленных задач потребуется не менее двух недель. Но в отличие от 30-летнего генерала, Бен-Гурион, трезво оценивая международный расклад, понимал, что мировые державы немедленно навяжут Израилю режим прекращения огня, как только станет очевиден разгром египтян. Времени на большую войну не было, именно поэтому Бен-Гурион дал Алону максимум два-три дня. Однако в итоге Бен-Гуриону удалось оттянуть начало перемирия на пять дней – и этого времени для Алона оказалось достаточно.

***

Корректируя на ходу план операции, Алон вылетел в киббуц Рухаму, основанный московскими сионистами ещё в начале XX века, расположенный в осаждённом в тот момент египтянами анклаве. Там после совещания с командиром бригады «Негев» Нахумом Саригом, которому через полгода предстояло поднять знаменитое «чернильное знамя» над Эйлатом, Алон и принял окончательное решение: вместо древнего еврейского города Газа взять штурмом Беэр-Шеву.

Первоначально планировалось овладеть Газой – крупным приморским городом, служившим в тот момент основной базой египетских сил. Газа была ключевой их позицией в регионе, и ее захват стал бы сокрушительным ударом по египетской армии и открыл израильтянам дорогу чуть ли не до Суэцкого канала. Правда, город был серьёзно укреплён, и взять его быстро было нереально, потому в итоге после долгих и мучительных колебаний Алон решил вместо нее овладеть небольшой и гораздо менее укреплённой Беэр-Шевой, расположенной в глубине Негева. Увы, это не было равноценной заменой, но выхода не оставалось: время шло, вот-вот должно было начаться перемирие, и «старик» Бен-Гурион требовал хоть каких-то результатов военной операции.

В соответствии с новым планом, захват Беэр-Шевы, порученный бригаде «Негев», должен был случится 21 октября, в разгар праздника Суккот. В результате, кстати, вообще все современные крупнейшие израильские города были освобождены точно в дни национальных праздников: Хайфу и Яффо, поглощенный Тель-Авивом, освободили за полгода до этого, в Песах. Беэр-Шеву, как мы сказали выше, освободили в Суккот. Исключением поначалу оказался Иерусалим, полностью освобождённый окончательно лишь 19 лет спустя в Шестидневную войну, но возвращение еврейскому народу Святого города и Храмовой горы само по себе стало национальным праздником – Днём Иерусалима.

***

Несколько дней позиции египтян в Беэр-Шеве подвергались бомбардировкам при помощи угнанных из США «Летающих крепостей», а затем в ночь с 20 на 21 октября бригада «Негев» выдвинулась в сторону города. Ранним утром, после артподготовки, часть бригады обошла город с востока, отрезая египтянам пути для отступления, основные же силы вошли в центр и вскоре достигли штаба египетского командования, расположенного в полицейском участке, что возле железнодорожной станции и «Сарайя» – турецкой губернатуры. К 9 часам утра командующий египетскими силами капитулировал, а около полудня освобождение Беэр-Шевы завершилось.

Дальше события развивались, как и предполагал Бен-Гурион: уже на следующий день под давлением США на израильско-египетском фронте было заключено новое перемирие, немедленно вступившее в силу. И всё же израильтяне успели отсечь египетские войска на побережье Средиземного моря от позиций трансиорданского легиона и остатков египетских сил в районе Хевронских гор. Таким образом, вражеское кольцо вокруг анклава еврейских посёлков в северном Негеве было разорвано. Более того, открылись возможности для последующих атак в направлении Мёртвого и Красного морей.

Заодно окончательно потерял шансы на реализацию коварный план, предполагавший отсечение от Израиля всей территории пустыни Негев, выдвинутый ранее ещё одним посредником от ООН, графом Бернадотом, убитым еврейскими подпольщиками в Иерусалиме за месяц до этих событий. Вместе с тем египтяне сохранили позиции в так называемом «фалуджийском кармане», ставшем теперь уже египетским анклавом, окружённым со всех сторон израильскими войсками и просуществовавшем до февраля 1949 года.

Однако уже в самом конце декабря 1948 года Игаль Алон вновь попытался взять Газу – и снова неудачно. На этот раз в защиту египтян выступила покровительствующая им Британия, которая напрямую пригрозила Израилю войной. Такой противник нашему новорождённому государству был тогда ещё пока не под силу, и после нескольких стычек с британцами, закончившимися, впрочем, в пользу израильтян, евреи были всё же вынуждены отступить. В результате египтяне закрепились в районе Газы и на долгие годы, вплоть до Шестидневной войны, превратили этот город и прилегающую к нему область в плацдарм для кровавого террора против израильтян. Очень многие события, произошедшие с тех пор на Ближнем Востоке, стали следствием именно этого трагического расклада.