Жена всей Красной армии

Ворошилов был единственным партийцем, кто с оружием в руках не дал арестовать свою жену в 1937-м. Сталин был в бешенстве, но через минуту усмехнулся: «Ну и черт с ними». Екатерина Ворошилова – в девичестве Голда Горбман – была мужу и музой, и соратником, и однозначно стоила того.

Сталин любил держать своих приспешников в страхе и неизвестности, проверяя их лояльность и личную преданность. Оттого и брал их жён в заложницы. Было в этом что-то садистическое – смотреть в испуганные глаза дрожащих соратников, чьи жёны были отправлены в лагеря, а они в ещё большем трепете служили своему хозяину. Сидела Полина Жемчужина – жена одного их партийных вождей Вячеслава Молотова. Не избежала лагерей и Бронислава Металликова – жена одного из самых доверенных людей Сталина и его личного помощника Александра Поскребышева. Да что там партийные функционеры – по приказу вождя всех народов «греться под сибирским солнцем» была отправлена и его собственная невестка – Юлия Мельцер – жена Якова Джугашвили, которому не повезло оказаться в фашистском плену.

Пожалуй, единственным из высокопоставленных супругов, воспротивившихся решению вождя об аресте его второй половины, был Клим Ворошилов. Видный партиец, легендарный и овеянный мифами полководец Гражданской войны, возглавивший после смерти Фрунзе наркомат по военным и морским делам, безоговорочно подчинялся Сталину, но свою Голду – Екатерину Ворошилову – он в итоге защищал с оружием в руках.

Родилась Голда Горбман в 1887 году в селе Мардаровка под Одессой. Согласно её собственным воспоминаниям, семья жила в нужде – отец был без определенных занятий, долго болел астмой и подрабатывал комиссионером. В юности Голда поступила в профессиональное училище, а по его окончании – в мастерскую дамских платьев. Впрочем, вскоре из мастерской она ушла и в течение нескольких лет занималась шитьем у заказчиц на дому поденно.

Ещё раньше прервались её отношения с семьей – «из-за притеснений со стороны отца за крамолу». Крамолой было участие Голды в революционном движении. Ещё в 1904-м она познакомилась с известной в будущем политической деятельницей Серафимой Гопнер – именно благодаря ей 17-летняя Голда увлеклась революционными идеями. Со временем Голда примкнула к «партии эсэров» и включилась в политическую борьбу. После третьего подряд ареста с формулировкой «за революционный активизм» она была сослана в Архангельскую губернию. Там она и встретилась с Климентом Ворошиловым, который также отбывал на северных рубежах империи свой политический срок.

Правда, встреча их произошла уже после разрыва Голды с еще одним ссыльным революционером – Авелем Енукидзе. Впрочем, он, грезивший лишь партийной карьерой, относился к ней без особого трепета и любви. Узнав же о её беременности, Авель бросил Голду.

Того ребенка она так и не родила, да и детей больше никогда не могла иметь. Голда пребывала в полном отчаянии, но клин Климом вышибают – она встретила его и влюбилась! Её срок уж давно как вышел, но она не отходила от Ворошилова ни на шаг, куда бы того под строгим конвоем ни переводили.

Вот как вспоминал тот период сам Ворошилов: «Мы познакомились во время моей первой ссылки в Архангельскую губернию. Потом встретились в Екатеринославе и хотели было обвенчаться, но по церковным канонам Екатерина Давидовна должна была принять православие, и дело застопорилось. Когда же меня выслали повторно, она приехала ко мне. Надзирающий за мной жандарм потребовал, чтобы она в течение 24 часов покинула поселок как лицо формально постороннее. Тогда Екатерина Давидовна придумала такую хитрость. Из какого-то журнала мы вырезали портрет царя Николая. Повесили его в комнате. Ко времени ожидаемого прихода жандарма собрали в горнице “свидетелей” – местных крестьян. Жандарм пришел, по обыкновению развалился на стуле и начал материться: почему, мол, Екатерина Давидовна еще не покинула поселок? Тут я как гаркну:
– Кто позволил сидеть и материться перед портретом батюшки-государя?!
Жандарм, увидев портрет, весь затрясся, побелел.
– Не губите, – запричитал. – Пусть Екатерина Давидовна живет здесь, сколько хочет. И свадьбу устрою как положено.
Так мы и поженились».

После революции у Клима Ворошилова началась по-настоящему звездная партийная и военная карьера. Екатерина моталась с ним по фронтам Гражданской войны – стала не только женой, но и верной соратницей. И по признанию многих современников, именно она повлияла на продвижение Клима. Ведь реальные военные успехи Ворошилова, в том числе и в рамках знаменитой обороны Царицына, которая закончилась разгромом Красных войск и сдачей города Белой армии, вызывали большие сомнения. Как и заслуги командующего 1-й Конной армией Семёна Буденного и самого Сталина, принимавшего участие в этой операции и отозванного Лениным после провала. К слову, исправлять ошибки Сталина был отправлен тогда Троцкий, и с этого «царицынского конфликта» и проистекала, вероятно, последующая ненависть Сталина к Троцкому.

А одно из белогвардейских изданий и вовсе утверждало, что Ворошилов – человек без образования, особых знаний и видимых военных успехов – смог так продвинуться по службе и выдвинуться в одного из партийных лидеров исключительно благодаря своей жене: «Элегантная и исключительно красивая женщина, она смогла разбудить в политическом ссыльном духовные интересы. Она была в Москве центром большого общества, привела своему мужу большое количество друзей и тем самым, без сомнения, способствовала его назначению сперва командующим 14-й армии РККА, потом командующим Северо-Кавказским и Московским военными округами, а впоследствии – наркомом по военным и морским делам».

Однако Екатерина Давидовна делала не только карьеру мужу, но и сама была членом Женского совета Первой Конной армии, заведовала собесом в Екатеринославле и работала в редакциях ряда издательств. Доброжелательная и непринужденная в общении, она с одинаковой легкостью находила общий язык как с генералами, так и с солдатами армии своего мужа. До определенного времени она была весела, жизнерадостна и весьма пряма в своих высказываниях – к примеру, не таясь, выражала свои сожаления по поводу изгнания из страны Троцкого, а также лишения постов Каменева и Зиновьева. Но по мере возвышения в партии мужа Клима стала вести себя более сдержано в разговорах, а когда после странной смерти на операционном столе Фрунзе её муж возглавил Красную армию, она и вовсе прекратила появляться в обществе, сосредоточившись исключительно на семье. Не имея возможности иметь своих детей, еще в 1918 году они с Климом усыновили четырехлетнего мальчика Петю, а после смерти Фрунзе и самоубийства его жены взяли к себе их детей – Тимура и Таню.

Доподлинно неизвестны все обстоятельства и причины, по которым в 37-м к Ворошиловым в дом заявились сотрудники ОГПУ и припомнили Екатерине дни ее «эсэровской» юности – ведь к партии большевиков она присоединилась только в 1917 году. Но очевидно, что подкоп под Ворошиловых вёлся целенаправленно, поскольку незадолго до этого подручные главы НКВД Николая Ежова арестовали родителей невестки Ворошилова – жены того самого взятого из детдома мальчика Пети.

Возможно, дело было в слишком близких и доверительных отношениях Екатерины с покончившей с собой женой Сталина Надеждой Аллилуевой, тем более что свела она счёты с жизнью как раз после ссоры со Сталиным на банкете в доме Ворошиловых. Но очевидно одно – попытаться арестовать жену наркома обороны чекисты могли только по приказу вождя всех народов. Однако заявившиеся в дом маршала Ворошилова чекисты явно не ожидали такого приёма: легендарный Климент Ефремович расчехлил кобуру, вынул пистолет и несколько раз выстрелил в потолок, откровенно указав, кто из пришедших будет следующей целью. Чекисты ретировались ни с чем.

В тот же день о бунте Ворошилова было доложено Сталину. Говорят, что, выслушав, Сталин лишь усмехнулся: «Ну и черт с ним». И Ворошиловых оставили в покое.

Екатерина Давидовна также старалась всю жизнь оберегать мужа, помогая ему пройти все последующие опалы и скрывая от него свои болезни, ставшие следствием многочисленных ссылок и тюремных заключений. Так и об онкологии у жены Клим узнал лишь незадолго до ее смерти. Екатерина Ворошилова скончалась в 1959 году, однако она дожила до того, что её муж занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР – то есть стал формальным главой советского государства.