Скрипка в колесе

Талант скрипача Эрнста Глазера признавали даже нацисты. Среди них нашлись те, кто помог ему избежать смерти в концлагере. Но спасали его против его воли.

16 января 1941 года в Норвегии в филармонии Бергена шел большой концерт. Открывала программу «Военная симфония» Гайдна. Оркестр исполнял первую из ее четырех частей, когда в зал одновременно вошли несколько людей в нацистской форме. Остальные зрители даже не обратили на это внимания – опоздали на концерт, бывает. Тем более главным номером была вовсе не симфония, а стоявшее после нее выступление известного скрипача Эрнста Глазера. Опоздавшие действительно пришли ради него. Но вовсе не потому, что Глазер был виртуозным музыкантом – а потому что он был евреем.

Эрнст Глазер родился в 1904 году в Гамбурге в семье торговца. У его отца хватало средств, чтобы поддержать страсть отпрыска к музыке и обеспечить ему достойное образование. Сначала Эрнст учился в родном Гамбурге у педагога и композитора Роберта Мюллера-Хартманна, а затем продолжил образование в Берлине. В немецкой столице он брал уроки у Ханса Мерсманна, собирателя народных песен, музыковеда и главного редактора авторитетного музыкального журнала «Мелос». Позднее Глазер также был учеником у блестящего скрипача Карла Флеша. Одновременно с ним у Флеша занимался Макс Росталь – в будущем он тоже станет известен и войдет в историю как самый молодой профессор Берлинской высшей музыкальной школы.

Глазер и Росталь были примерно одних лет – они разделяли общие интересы и быстро подружились. Поэтому, когда в 1928-м Росталя, который тогда занимал должность концертмейстера филармонии Осло, пригласили работать в Берлин, именно Глазера он порекомендовал в качестве преемника. Так Эрнст Глазер переехал из Германии в Норвегию и занял пост, на котором проработал почти 40 лет. Правда, был у него один вынужденный перерыв на три года – в это время скрипач чудом избежал участи стать одной из миллионов жертв Холокоста.

Те самые молодые люди, которые с опозданием пришли на концерт в Бергене, состояли в норвежской организации NSUF – аналоге гитлерюгенда. Они собирались прилюдно задержать Глазера и препроводить его в гестапо. Причиной, конечно, было его еврейство, но в то время в Норвегии этого было еще недостаточно. Массовые облавы на евреев с последующей депортацией и уничтожением в стране начались позже – осенью 1942 года, а до тех пор все ограничивалось ущемлением в правах. Однако молодые нацисты нашли дополнительный предлог, чтобы придать своим действиям иллюзию правомерности.

Глазеру предстояло играть на скрипке, считавшейся национальным сокровищем Норвегии. Скрипка была сделана в XVIII веке легендарным итальянским мастером Джузеппе Гварнери. Вдобавок некогда она принадлежала норвежскому скрипачу-виртуозу Уле Буллю и была подарена оркестру его внучкой. Члены NSUF перед концертом распространили листовки, что национальное сокровище вот-вот будет осквернено – поскольку к нему прикоснется еврей. Они явились на концерт под предлогом, что хотят предотвратить кощунство.

В отличие от большинства зрителей, не видевших нацистскую форму в полутемном зале, дирижер Харальд Хейде сумел разглядеть ее. Когда оркестр доиграл симфонию, нацисты явились за кулисы и потребовали остановить концерт. Хейде решительно отказался, поскольку хотел выиграть время для Глазера. Выступление скрипача должно было состояться сразу после симфонии. Однако дирижер, выйдя на сцену, объявил, что Глазер выйдет позже – а сейчас оркестр исполнит сюиту для флейты, стоявшую третьим пунктом в программе.

Когда отзвучала сюита, Хейде вновь обратился к публике: он сказал, что оставшаяся часть концерта отменяется. Нацисты тут же устроили скандал. Они полезли на сцену, требуя выдать им Глазера, начали кричать: «Долой евреев» – и разбрасывать свои листовки. К чести норвежских зрителей, они решили приструнить молодчиков. Журналисты, которые присутствовали в зале, позже писали, что «чинные джентльмены» набросились на них с кулаками. А благообразные старушки, которые только что наслаждались классикой, «били нацистов зонтиками по головам». Ситуация выходила из-под контроля, и тогда Хейде приказал оркестру играть норвежский гимн. Весь зал тут же встал по стойке смирно. Застыли и нацисты: вскинув руки в своем приветствии, они запели вместе со всеми. Пока шло это торжество патриотизма, товарищи по оркестру выводили Глазера через черный ход. К тому моменту, когда доиграл гимн, его уже не было в зале.

Эрнсту Глазеру удалось избежать расправы, но не последующих репрессий. Сразу же после концерта немецкие оккупационные власти потребовали уволить его с поста концертмейстера филармонии Осло. За Глазера заступился Гульбранд Лунде – министр культуры и ярый антисемит, что не мешало ему быть почитателем таланта еврейского скрипача. Но вскоре даже Лунде оказался бессилен: в сентябре 1942 года полиция безопасности нацистской Германии приказала местным властям депортировать всех евреев в лагеря.

Первую волну депортации запланировали на октябрь. И вновь Глазеру помогли коллеги по музыкальному ремеслу. Об облаве его предупредил бергенский капельмейстер Джим Йоханнессен. Интересно, что он сам имел отношение к фашистам: Йоханнессен возглавлял отдел музыки при организации «Хирд» – норвежском аналоге немецких штурмовых отрядов, СА. Капельмейстер предложил Глазеру организовать побег в нейтральную Швецию – предлагалось при этом использовать машину самого главы «Хирда». К удивлению Йоханнессена, скрипач наотрез отказался бежать. Глазер считал, что угрозы депортации преувеличены. Капельмейстер был в отчаянии и устроил Глазеру личную встречу с министром-антисемитом Лунде. Два человека, имевшие прямые связи с нацистами, убеждали еврейского музыканта скрыться. Лунде даже пообещал Глазеру, что приютит у себя его родителей, жену и дочерей. Скрипач с неохотой согласился, но медлил с бегством, не веря, что риски смертельны.

Облаву на всех евреев-мужчин в возрасте от 15 до 65 лет решили провести 26 октября 1942 года. Приказ вышел двумя днями ранее, но был секретным. Влиятельные друзья Глазера предупредили его, что спасаться нужно немедленно.

Операция по вывозу музыканта напоминала шпионский триллер – при этом сам Глазер делал все наперекор своим спасителям. Во время облавы его укрыли на тайной квартире. На следующий день был запланирован его концерт в Бергене – это выглядело как безумие, но Глазер твердо решил выступать. Смокинг для концерта ему украдкой передала теща. Музыкант облачился в него и вышел в город. Однако вместо того, чтобы сесть в такси и прямиком ехать на выступление, Глазер отправился к министру Лунде. Он хотел удостовериться, что тот хорошо укрыл его жену, детей и родителей. Дома у Лунде его ждало потрясение – выяснилось, что министр погиб два дня назад в автомобильной аварии. Глазер лишился своего покровителя – это означало, что риски для него возрастали.

Позднее он вспоминал, что тот концерт был самым страшным в его жизни. Уже у входа его встретил полицейский. Скрипач был уверен, что его арестуют, но оказалось, что это лишь досмотр. Во время выступления Глазер каждую минуту ждал облавы. Он признавался, что играл с мыслью, что двери распахнутся и в зал ворвутся нацисты. Однако концерт прошел на удивление благополучно, по его окончании скрипач по традиции вышел через черный ход. Через несколько дней его тайно переправили в Швецию.

Жена Глазера Кари и две дочери семи и девяти лет присоединились к нему месяцем позже. Кари была норвежкой, ей самой ничего не грозило. Но девочкам, хотя они были лишь наполовину еврейками, могли запретить выезд из страны. Отцу и матери Глазера позже тоже удалось выбраться из Норвегии.

В Швеции Глазер не сразу нашел работу, его семья оказалась на грани нищеты. Он обратился в шведскую ассоциацию музыкантов, где его встретили с распростертыми объятиями, но сказали, что постоянной работы дать не могут. Глазер перебивался случайными заработками, пока в 1943 году не освободилось место концертмейстера в оркестре Мальмё. Глазера взяли туда благодаря содействию Георга Шневойгта – именно он по иронии судьбы дирижировал на концерте, состоявшемся накануне бегства из Норвегии. Шневойгт также выбил Глазеру место преподавателя в местной консерватории – по правилам, эту должность мог занимать только швед. «Ради меня он перевернул небо и землю. Его огромный авторитет победил правила», – вспоминал музыкант. Вместе с семьей Глазер оставался в Швеции до 1945 года. Затем он вернулся в Норвегию, где давал концерты, дирижировал и преподавал. В 1969 году он стал ректором консерватории Бергена.

Свою жену Эрнст Глазер пережил всего на пять лет, но успел при этом повторно жениться. В 1975 году, когда музыканту было 78 и ему оставалось всего три года жизни, у него родился сын Эрнст-Симон. В будущем он стал известным виолончелистом. Младшая дочь Глазера Лив тоже связала жизнь с музыкой. Она профессиональная пианистка. Брат и сестра, которых разделяет сорокалетняя разница в возрасте, и сегодня иногда дают совместные концерты в память об отце.