Как арийцы вычисляли евреев

Любой уважающий себя антисемит хорошо знает: свяжись с евреями — потом вовек не развяжешься. Антисемитов в Германии хватало, причем теоретически подкованных, досконально знавших германские мифы — основу немецкого духа, состоявших в обществе «Туле», которое германской мифологией занималось, и рассуждавших об «азиатском духе в музыке». Под «азиатским» опять же подразумевался «еврейский». Подавляющая масса, однако, не столь глубоко знала легенды и преданья с их лесным благоуханьем и свежестью ароматов долин. Масса, впрочем, евреев недолюбливала, но зачастую делала исключения для близких знакомых, соседей и просто приятных людей, «прямо совсем на остальных не похожих». Древние легенды масса знала плохо.

Положив антисемитизм в основу своей идеологии, Национал-социалистическая рабочая партия Германии (нацисты, проще говоря) поставила его на подлинно научные рельсы. И тем самым вооружила возрождающуюся Германию единственно верным учением.

Но, как известно, мало знать с кем надо бороться, надо его точно определить. Известно было, что германский народ ведет тяжелую борьбу с еврейством — мировым вообще и немецким в частности. А кого считать евреем?

Задача не из простых, ибо разрешить ее пытались (со всей полнотой, но далеко не всегда успешно) не только враги еврейского народа, но и заведомые его друзья. Что бы ни творилось в законопослушной Германии, принцип «бить не по паспорту, а по морде» пройти не мог. Бить следовало по закону. И законы были приняты. Мы имеем в виду печальной памяти «Нюрнбергские расовые законы» — два антиеврейских законодательных акта, известных как «Закон о гражданстве Рейха» и «Закон об охране германской крови и германской чести». Поскольку понятие «еврей» эти законы не определяли, в 1935 году этот пробел был восполнен введением всех необходимых для практической деятельности партии и народа категорий евреев и «лиц с примесью еврейской крови», а также понятия «неариец».

Мы не будем сейчас подробно описывать эти законы, ибо нас в настоящий момент интересует другое: могли ли какие-то категории лиц, подпадавших под нововведенные понятия, оставаться полноправными членами немецкого общества и, в частности, служить в армии. Ибо, напоминаем, наша цель — разобрать обоснованность утверждений о том, что в гитлеровской армии евреев было, мягко скажем, достаточно.

Оказалось, что по расовым критериям (что уж, казалось бы, у теоретиков Третьего Рейха и их философов-предшественников должно было быть разработано досконально!) определить, кто еврей, невозможно. Не иначе как очередная еврейская хитрость! Так что не от хорошей жизни пришлось обратиться к критериям религиозным. И партийный императив от 11 марта 1933 года, требовавший исключить евреев из государственной службы, определял «персоной неарийского происхождения» человека, «чьи родители или дед с бабкой исповедовали иудаизм». Зря, конечно, безбожники-профессионалы из НСДАП обратились к религиозным источникам: до добра это довести не могло.

В 1935 году на собрании национал-социалистически мыслящих медиков председатель Союза германских врачей д-р Вагнер, секретарь Германской медицинской ассоциации д-р Бломе и заведующий Расовым политическим департаментом д-р Грос предложили считать человека с четвертью еврейской крови немцем, а вот того, кто еврей наполовину («полтинник», как говорят наши доморощенные специалисты), — просто евреем. Не кто-нибудь решал, заметьте, а люди ученые, каждый — с титулом «доктор медицины». И изъяснялись по-научному. Д-р Бломе сказал: «У полуевреев еврейские гены преобладают» (отсюда вы можете судить, что хоть с генетикой-то истинно германские ученые не боролись).

Но господам докторам и прочим умникам легко разглагольствовать среди таких же, как они, яйцеголовых. Решения-то не им принимать. А партии и правительству. Которые, хоть в университетах не обучались, но зато имеют классовое и расовое чутье. И государственная директива настаивала на том, что еврей наполовину может считаться евреем, если ходит в синагогу и там молится. Или вступил в брак с евреем (еврейкой). Именно государственные чиновники разрабатывали законы во всех странах и во все времена.

Но это все еще были цветочки…