Рембрандт как нацистская икона

В эти дни Голландия отмечает 400-летие одного из самых известных в мире художников, но даже сейчас, спустя четыре столетия, его жизнь и творчество Рембрандта хранят немало тайн. Оказывается, например, что нацисты пытались использовать его в своих идеологических целях и таким образом заручиться симпатией населения оккупированных в 1940 году Нидерландов. Об этом рассказывает выставка, открывшаяся в амстердамском Музее голландского сопротивления, сообщает Reuters.

В годы оккупации изображение художника красовалось на голландских марках, премия Рембрандта вручалась за художественный вклад в национал-социалистическую культуру, нацисты сняли о живописце фильм, поставили оперу и даже пытались сделать 15 июля, день рождения Рембрандта, национальным праздником — вместо традиционно отмечавшегося Дня рождения королевы. Однако среди голландцев эти инициативы оккупантов поддержки не встретили. И марки, и фильм о Рембрандте 1941 года, и старые плакаты, рекламировавшие «День Рембрандта» представлены на открывшейся в конце июня амстердамской выставке.

Когда нацистские пропагандисты смотрели на работы Рембрандта, восхищаясь поразительной игрой света и тени и утонченной выразительной силой, они видели образы для подпитки созданного ими же мифа о «крови и земле» (согласно которому, те, в чьих жилах течет немецкая кровь, глубоко связаны со своей землей, а их характер расово чист и превосходен по отношению к характерам представителей неарийских рас). Работы Рембрандта коллекционировали Адольф Гитлер и другие вожди Третьего рейха, хотя едва ли в мышлении художника и в его личной истории имелось что-то такое, что могло бы естественным образом превратить его в фигуру для поклонения арийских идеологов. Когда Гитлер посмотрел на картину «Человек с золотым шлемом», тогда приписываемую кисти Рембрандта, то выделил, прежде всего, героические черты изображенного на картине солдата. «Это доказывает то, что Рембрандт был настоящим арийцем и немцем», — с видом знатока обронил фюрер.

Оккупировавшие Нидерланды немцы крайне нуждались в наглядной поддержке своей пропаганды. И Рембрандт, родившейся в 1606 году в Лейдене и считавшийся типичным голландцем из-за своей протестантской веры и гордого индивидуализма, казался им идеальным явлением в этом отношении. В 1890 году немецкий автор Юлиус Лангбен в своей книге уже называл Рембрандта архетипом «германца», который стремился к аутентичному изображению своей земли и своего народа. Лангбен писал, что творчество Рембрандта отражает немецкую душу, избавленную от бесплодного интеллектуализма и декаданса, и что его мастерская передача света доказывает, что он мог преодолеть силы хаоса и тьмы.

Однако некоторых нацистов эти доводы не убеждали. Рембрандт, говорили они, жил среди евреев, рисовал сцены из Ветхого Завета и, что совсем непростительно, даже изображал их (взять хоть ту же розовощекую «Еврейскую невесту»). Однако даже эти сомнения были отодвинуты на задний план, поскольку в попытках слепить новый германо-голландский тип Рембрандт был слишком важен для нацистской пропаганды.

«Народ Рембрандта прославляет своего величайшего сына не как исключительно свою собственность, а как одно из величайших и самых благородных созданий германского духа», — говорил в 1941 году Тоби Гедевааген, лидер голландских национал-социалистов, поддерживавших оккупантов.

В снятом тогда же фильме утверждалось, что евреи стали главной причиной финансовых бед Рембрандта, и что они якобы покупали его картины по заниженным ценам, а продавали намного дороже. Действительно, в 1656 году художник разорился, был вынужден покинуть свой дом в самом фешенебельном районе Амстердама и переехать в более скромную квартиру. Однако главным источником его постоянных денежных проблем были отнюдь не евреи, а сумасбродные траты и дорогостоящие увлечения.

Биограф Рембрандта Гари Шварц убежден, что хотя Рембрандт конечно не был филосемитом, как его часто изображают, обвинять его в антисемитизме тоже не следует. «Рембрандт придерживался характерного для того времени христианского взгляда на иудаизм, согласно которому искупление Б-жье евреев не касалось, — отметил биограф.— Он был готов жить среди них, но он тратил много времени на конфликты с ними».