В Ирак за финиками

На минувшей неделе отмечали праздник Ту би-Шват, связывающий еврейский народ с плодами Земли Израиля, в первую очередь с «семью видами», ставшими со времен Ари неотъемлемой частью праздничной трапезы. Одним из семи плодов, которыми благословлена в Танахе Эрец Исраэль, является плод финиковой пальмы.

Согласно традиции, плоды «семи видов», подаренные народу Б-гом при вступлении в Эрец Исраэль, могут расти в Земле Израиля сами, даже без усилий со стороны людей. Тем не менее за долгие века запустения с берегов озера Кинерет и долин, прилегающих к Иорданской низменности, финиковые пальмы, прежде известные на весь мир особенно сочными и вкусными плодами, почти полностью исчезли. Последние упоминания о них относятся к концу средних веков, а уже в начале XIX века путешественники, проезжавшие через оазисы Эйн Геди и Иерихона, не встречали на своем пути ни одной пальмы.

С возвращением изгнанников в родную страну и пробуждением земли от двухтысячелетнего сна вернулись в жаркую Иорданскую долину и финиковые пальмы. Привозили их из соседних стран, для которых экспорт фиников был важной составляющей экономики, а потому вывоз саженцев финиковых пальм считался там преступлением и государственной изменой. Кроме того, соседи вообще не особенно жаловали еврейский ишув. Поэтому вся история возрождения этой культуры в Земле Израиля еврейскими первопроходцами полна удивительных приключений, опасных авантюр и чудесных событий. И все же самая, пожалуй, невероятная и даже в чем-то сказочная история связана с одной из первых подобных операций.

Еще в 1924 году поселенческий отдел Сионистской организации завез в еврейские поселения черенки финиковых пальм из Египта, однако они не прижились — почти все погибли. И вот зимой 1933-го сорокашестилетний уроженец небольшого украинского городка Глухов, Бен-Цион Исраэли, в одиночку отправился в Ирак, чтобы добыть для ишува новые саженцы. Легенду об этом удивительном путешествии рассказал мне один из жителей киббуца Кинерет, созданного Бен-Ционом и его товарищами в начале XX века.

С собой в дорогу Бен-Цион взял минимум вещей. А жена Хая сунула в мешок пару крупных гранатов, выросших возле киббуца на берегу озера Кинерет, чтобы «вкус дома не забывал в своей поездке».

Глава Эрец-Исраэльского бюро Артур Руппин выделил на экспедицию Исраэли 17 лир, в пересчете на современные деньги примерно 1000 долларов — сумму немалую, но и не такую уж большую. Часть ее должна была пойти на оплату самой поездки, а на остальные деньги Бен-Цион рассчитывал закупить черенки пальм в Багдаде.

Вот только продавать их никто не хотел. Напрасно Исраэли один за другим обходил багдадские рынки. Торговцы знали, что за продажу черенков иностранцам можно было заплатить жизнью. А уж те, кто догадывался, откуда прибыл подозрительный покупатель, и вовсе дела с ним иметь не желали.

То же происходило и в других городах Ирака, куда Бен-Цион двинулся из Багдада. В тщетных поисках Исраэли забирался все глубже на север и пришел наконец в Иракский Курдистан. Так он оказался в глухих провинциях, где его скудные знания арабского и турецкого почти не могли помочь. Какова же была его радость, когда на одном из базаров он встретил еврейского торговца финиками, говорившего на святом языке.

Отец Бен-Циона был резником и даяном. Поэтому проучившийся до пятнадцати лет в хедере Исраэли хорошо знал еврейскую традицию, чем поразил торговца, потрясенного тем, что иностранец так хорошо разбирается в Священном Писании. Еще больше удивили его рассказы о возрождении еврейской жизни в Земле Израиля, о чем живший в глуши торговец даже и не слышал. Однако и он ни за что не соглашался продать Бен-Циону саженцы пальм, опасаясь сурового наказания, которое неминуемо последовало бы, попадись Исраэли с ними на границе.

Бен-Цион серьезно поиздержался, да и время, выделенное на поездку, подходило к концу, пора было возвращаться. Выяснив у торговца, где находится ближайшая синагога, огорченный провалом миссии Бен-Цион пришел туда вечером в надежде найти в местной еврейской общине ночлег, а наутро отправиться домой.

В синагоге утром и отыскал его давешний торговец. В возбуждении рассказал он о том, что его пожилой отец, которого он очень любит, тяжело болен и вероятно скоро умрет. Услышав о страннике, пришедшем из Эрец Исраэль, где он всю жизнь мечтал побывать, отец стал умолять сына пойти и спросить, нет ли у гостя с собой плодов Земли Израиля, чтобы хотя бы перед смертью попробовать их вкус.

Растроганный Бен-Цион вспомнил о забытом на дне мешка гранате и отдал его торговцу. Вместе пошли они в дом к больному отцу, и гранат с берегов Кинерета сотворил чудо. Лежавший при смерти человек выпил гранатовый сок, выжатый сыном, и поднялся с постели.

Торговец танцевал от радости. Тут уж не мог он отказать посланцу Святой Земли, излечившему его отца. Взял он один из больших и дорогих ковров с пестрым орнаментом, что были у него дома, завернул туда с десяток черенков пальмы и отдал Бен-Циону.

И даже денег с Исраэли брать ни за что не хотел. В последний момент щепетильный Бен-Цион все же всучил торговцу банкноту в пять лир — практически все, что у него осталось от первоначальной суммы.

С трудом добрался Исраэли с тяжелым курдским ковром до границы. И тут произошла катастрофа. То ли таможенник попался придирчивый, то ли поклажа показалась ему уж очень интересной, но вместо того чтобы пропустить богатого иностранца, тот стал разворачивать ковер, с интересом рассматривая узор.

Сердце Бен-Циона замерло. Еще два-три витка — и офицер иракской армии обнаружит завернутые внутрь черенки. Но тут на развороте ковра вдруг показалась оранжевая банкнота в пять фунтов. Видно, торговец, заворачивая в ковер черенки, успел-таки сунуть купюру, данную ему Бен-Ционом, обратно. Офицер колебался недолго. Он глянул на побледневшего Бен-Циона, который все понял и лишь слабо кивнул. Банкнота исчезла в кармане мундира, а свернутый ковер вернулся к Исраэли. Досмотр был закончен.

Черенки, привезенные Бен-Ционом, посадили в киббуце Кинерет. Они положили начало сотням новых деревьев. Впоследствии Исраэли совершил еще семь поездок по окрестным странам и ввез в страну еще множество разных сортов финиковой пальмы. После смерти Бен-Циона дело его было продолжили последователи и друзья.

В наши дни около полумиллиона плодоносных пальм заполняют Иорданскую долину — от Генисаретского озера до Эйлатского залива. А израильские финики вновь славятся во всем мире и приносят экономике страны почти полмиллиарда шекелей в год.