Доля шутки №47

Как Мойше разыграл в лотерею дохлого осла, на какие позывные откликается космонавт Рабинович, почему Арон Моисеевич уволился из ресторана, и за что посадили в Америке Зяму из Донецка.

***

Мойше купил за сто долларов осла у старого крестьянина. Крестьянин должен был привести ему осла на следующий день. Крестьянин пришел, как договаривались, но без осла.
— Простите, но осел издох.
— Ну, тогда верните мои 100 долларов.
— Не могу, я уже их потратил.
— Хорошо, тогда просто оставьте мне осла.
— Но что вы будете с ним делать? — спросил крестьянин.
— Я разыграю его в лотерею.
— Но вы не можете разыграть в лотерею дохлого осла.
— Могу, поверьте. Я просто никому не скажу, что он дохлый.
Месяцем позже крестьянин встретил Мойше:
— Что случилось с тем дохлым ослом?
— Я разыграл его, как и говорил. Я продал пятьсот лотерейных билетов по два доллара за штуку и в результате получил 898 долларов прибыли.
— И, что, никто не протестовал???
— Только один парень. Тот, который выиграл осла. Он очень рассердился... ну, так я просто вернул ему его два доллара.

***

Сара, закрыв дверь за дочерью и ее ухажером:
— Слушай, Абрам, когда в следующий раз наша Роза придет с этим мальчиком,
не надо целовать ему руки и говорить: «Спаситель ты наш!» — просто скажи:
«Здравствуйте!»

***

Рабинович в космосе.
— Земля, земля, я забыл свои позывные, кто я?!
— Вообще-то ты поц, но сейчас ты «Сокол».

***

В ресторане появляется плакат: «У нас новое руководство». Постоянный
клиент спрашивает у официанта:
— Что, Арон Моисеевич уволился?
— Нет, но он женился.

***

В Донецке жили два брата Поташниковы, Зяма и Сема, а потом разъехались: один укатил в Америку, другой — в Израиль. Американский брат стал музыкантом, израильский в киоске продает журналы, и, между прочим, совсем не жалеет. И вот однажды продавец журналов Сема Поташников получает новый американский журнал, где на глянцевой обложке фотография его очень печального братца, сидящего за решеткой. Катастрофа! Сема бросает работу и летит к телефону. В Америке раздается звонок, трубку поднимает сам брат.
— Алло, Зяма, тебя уже выпустили?!
— Откуда?!
— Из тюрьмы!
— А меня туда не сажали.
— А фотография?!
— А, фотография — это я играю на арфе, но с той стороны.
— А почему ты такой тоскливый?!
— Сема, ты меня удивляешь! Ты хочешь, чтобы я на Бетховене смеялся?