Доля шутки №58

Какими достоинствами обладает дочка Гольдфарба, как местечковый черствый богач проявил сострадание, почему старый Вассерман не бросил пить и что обнаружила фрау фон Поллак под смытой картиной Тициана.

***

— Ваша дочка, господин Гольдфарб, и поет, и рисует, и сложена, как Венера, и так образованна!
Гольдфарб, с гордостью:
— А поглядели бы вы на нее, когда она на спине плавает!

***

Самый богатый еврей в местечке — человек черствый и скупой. Раввин, разговаривая с ним, взывает к его совести, просит проявлять сострадание. Богач обещает исправиться...
Студеной зимней ночью в окно богачу стучит нищий и умоляет помочь ему: он замерз и проголодался.
— Как мне вас жаль, как жаль! — сочувственно говорит богач.
— Впусти же его наконец! — говорит жена.
— Замолчи, курица! Раввин сказал, что я должен сострадать людям. Если я его впущу и он будет сыт и согрет, зачем тогда ему мое сострадание?

***

Еврей в кошерном ресторане долго изучает меню, потом делает заказ:
— Принесите мне мясной кугл!
Спустя какое-то время официант возвращается и сообщает:
— Мясного кугла, к сожалению, больше нет!
Гость, поднимая на него печальный взгляд, спрашивает:
— А он хоть был жирный?

***

— Доктор, я страдаю желудком!
— А что вы едите?
— Утром пью чай с ромом, потом селедку, потом сахарный леках (бисквит), потом, в зависимости от аппетита, чолнт, фаршированную шейку, гуся со шкварками, кныши (все это — очень жирные блюда)...
— Вот что я вам скажу: это не вы страдаете желудком, а желудок страдает вами!

***

Старый Вассерман плохо слышит. Врач после осмотра кричит ему в ухо:
— Если не бросите пить, совсем оглохнете!
Спустя месяц Вассерман совсем оглох. Врач кричит ему:
— Я вас предупреждал! Почему не бросили пить?
— Ах, доктор! Все, что я за это время услышал, было куда хуже, чем водка.

***

Фрау фон Поллак, жена богатого венского банкира, купила в Венеции подлинное полотно Тициана. Но Муссолини запретил вывозить из страны национальные культурные ценности. И ей пришла в голову блестящая мысль: поверх картины Тициана написать портрет Муссолини, а дома, в Вене, этот портрет смыть.
— Вы только подумайте, — жалуется она приятельнице, — этот болван реставратор смыл вместе с портретом и подлинного Тициана!
— Какой страшный урон!
— Ну, к счастью, не такой уж страшный — из-под Тициана появился на свет портрет нашего покойного императора Франца-Иосифа...