Доля шутки №187

Как, по мнению юного Рабиновича, положить конец наследственному садизму, кем по профессии был покойный муж мадам Кац, как сохранить цветущий вид до глубокой старости и какую форму субординации среди советских литераторов предложил ввести Борис Слуцкий.

***

— Папа, дедушка бил тебя, когда ты был маленьким? — спрашивает у отца маленький Рабинович.
— Ну конечно.
— А папа дедушки бил его, когда тот был маленьким?
— Разумеется.
— А с твоей помощью мы могли бы поломать этот наследственный садизм.

***

— Ваш покойный муж был, наверное, хорошим охотником? — спрашивают гости у мадам Кац, разглядывая чучела зверей на стене гостиной.
— Нет, он был плохим ветеринаром.

***

Встречаются два бывших одноклассника. Один выглядит на 100 лет — худой и изможденный. А второй — цветущий, румяный и жизнерадостный.
— Ого! Как это ты умудрился так отлично сохраниться? — спрашивает первый.
— Понимаешь, когда я женился, раввин дал мне ценный совет. Он сказал: «Как только жена начнет тебя пилить или ругать, так ты сразу выходи на улицу». Потому и выгляжу хорошо — 50 лет на свежем воздухе!

***

На одной из встреч советских литераторов Борис Слуцкий предложил ввести для всех писателей форму, звания и знаки отличия, причем свои для каждого литературного жанра. Самым высоким званием должен было стать маршал литературы. Идея понравилась, присутствующие ее подхватили и стали засыпать Слуцкого вопросами, на которые тот отвечал мгновенно.
— Какое первое офицерское звание и когда его присваивать?
— Только с вступлением в Союз [писателей] — лейтенант прозы, лейтенант поэзии и так далее.
— Может ли лейтенант критики критиковать подполковника прозы?
— Ни в коем случае! Только восхвалять! Звания вводятся для неуклонного проведения в литературе четкой субординации.
— Как быть с поручиками Лермонтовым и Толстым?
— Присвоить звание маршалов посмертно.