Исход евреев из болот

«Я часто вас вспоминаю, у меня не было одной ноги, и вы переносили меня на руках». Таких писем и историй множество в только что вышедшей книге Инны Герасимовой «Марш жизни». Все они посвящены подвигу партизана Николая Киселева, спасшего во время войны 218 евреев из белорусских лесов.

Книга Инны Герасимовой написана в жанре вербатим – перед нами документальное исследование, автор которого очень мало говорит от себя, предоставляя слово участникам событий, обращаясь к архивным свидетельствам. И тем не менее «Марш жизни» – выдающееся произведение не только в исследовательском, но и в художественном отношении. Здесь нет оценок, живые голоса сменяются сухими справками и выписками, но все наполнено скрытыми мифологическими и культурными аллюзиями. Причем так, что читатель понимает – перед ним разворачивается сюжет поистине библейского масштаба.

Спасение белорусских евреев, прятавшихся от немцев в лесном «семейном» лагере около местечка Долгиново, – событие, уникальное для истории войны и Холокоста. Чаще всего, если люди и решались бежать за линию фронта, то делали это небольшими группами или поодиночке, и мало кому удавалось выжить. Здесь же произошёл массовый организованный переход, спасший жизни 218 человек – почти всех, кто был в отряде изначально, в том числе детей, стариков, инвалидов. Командиром отряда был партизан Николай Яковлевич Киселёв, в наши дни признанный Праведником народов мира.

История спасения казалась нетипичной и невероятной, а документов о ней сохранилось крайне мало, потому что, как известно, советская власть старалась замалчивать всё, связанное с еврейской историей. Так что Инна Герасимова, директор «Музея истории и культуры евреев Беларуси», была уже готова оставить своё исследование на эту тему и признать личность Киселёва мифической. Однако в мае 2003 года произошло настоящее чудо – директор разговорилась с одним из посетителей музея, и этот случайный разговор в корне изменил ход исследования, позволив раскрыть историческую правду.

«Подойдя к мужчине, я задала обычный вопрос: “Откуда вы приехали?” Он ответил, что живет в США. Тогда я изменила вопрос и спросила, где он жил до войны. Гость улыбнулся и сказал, что я не могу знать этого места, так как это небольшая деревня километрах в 100 от Минска. Я была настойчива. И он ответил: “Долгиново”. Я сразу же спросила: “Знакома ли вам фамилия Киселев?” Мужчина изменился в лице: “Откуда вы знаете эту фамилию?” Не отвечая на его вопрос, я повторила свой и тогда услышала: “Я и моя семья обязаны этому человеку нашим спасением”».

Это оказался Шимон Хевлин, ставший одним из главных рассказчиков истории, которая легла в основу книги «Марш жизни». Подростком он с теми членами семьи, которые выжили после карательных акций, бежал из Долгиново в лес, а после был спасён отрядом Николая Киселёва. Шимон Хевлин, Виктор Дименштейн, Илья Родошкович и другие собеседники и корреспонденты Инны Герасимовой рассказывают свою правдивую и совершенно неправдоподобную историю. Частью этих историй Инна Герасимова уже делилась с создателями документального фильма «Список Киселева. Спасенные из ада», вышедшего в 2008 году благодаря российскому продюсеру Якову Каллеру. Рассказывал о подвиге Николая Киселева и Jewish.ru.

Отряд из более чем 200 евреев и нескольких партизан-провожатых двинулся в путь 30 августа 1942 года. На севере Беларуси в это время уже холодная осень, по ночам, когда только и мог двигаться отряд, были заморозки, а люди, обнищавшие, потерявшие всё, были раздеты и босы – в лучшем случае в берестяных лаптях. Провианта не было, а крестьяне далеко не всегда готовы были делиться едой с «жидами» (при этом никто не отказывался кормить партизан). Днём приходилось прятаться, чтобы не увидели немцы, иногда сидеть в зарослях и болотах, не шелохнувшись, по два-три дня.

Желание выжить делало людей сильнее, но оно же лишало их жалости и сострадания. Во имя выживания всего отряда иногда приходилось отказываться от своих близких, идти на чудовищные поступки. Читая и об их страшном выборе, а чуть раньше – о зверствах немцев в местечке Долгиново, невозможно поверить, что всё это происходило не в древнем эпосе, не в романе ужасов и не в кровавом фэнтези, а на самом деле и совсем недавно, чуть больше полувека назад.

В начале перехода на отряд напали немцы, несколько человек было ранено, в том числе и бабушка Шимона Хевлина, Брайна. Все понимали, что раненая старушка будет помехой беглецам. Вспоминает Шимон Хевлин: «Мы стояли вокруг и не могли представить, что бабушку нужно оставить раненую в лесу, а завтра подойдут звери и ее живую разорвут. Отец начал спрашивать у людей, кто бы мог ее застрелить. Таких не находилось. Никто не мог поднять руку ее застрелить. Маму мою, а бабушка – это ее мама, отец увел. Мы стояли вокруг, плакали, но понимали, что ничего нельзя изменить, и ушли, оставив ее». Этот эпизод закончился чудом – в истории исхода долгиновских евреев вообще много чудесного, как и в истории Исхода библейского. Старую Брайну почти сразу же нашёл и спас другой Праведник мира – командир партизанского отряда «Мститель» Геннадий Сафонов. «…и два года, до освобождения, она везде была с отрядом “Мститель”. Куда бы они ни шли – наступали, отступали, – она им готовила, убирала, шила. Ее звали Бабушка леса».

Другим чудом – и здесь тоже чудесное переплетается с чудовищным – стало спасение маленькой Берты Кремер. «Девочка эта, ей было 2–3,5 года, и она создавала нам постоянно большие проблемы, так как была голодная и все время плакала. Когда это вечером или ночью во время похода, это не так чувствуешь, но днем, когда все лежим и боимся шевельнуться, чтобы немцы, полицаи или крестьяне не увидели нас, а ребенок плачет, то это как целый оркестр в лесу. А люди не хотели погибать из-за нее и поэтому пришли к родителям и сказали, чтобы они сами решили, что с ней делать. А сделать можно было только одно – убить ее. Родители плакали, но решили, что нужно ее утопить в речке, которая недалеко была. Как только мама взяла ее, чтобы бросить в воду, она так посмотрела на нее, заплакала и говорит: “Мамочка, я хочу жить, я больше не буду плакать”. Все вокруг люди стоят и плачут, мать не может ничего сделать. И в это время Киселев подошел и спросил: “В чем дело?” Все молчали, но он сам все понял и сказал: “Дайте мне ее”. Я помню, как сегодня, как он ее носил на руках. Она ни одного слова не говорила и не плакала. Такой маленький ребенок, но все понимал. Киселев постоянно держал в кармане кусок хлеба для этой девочки, носил ее и кормил». (Из воспоминаний Шимона Хевлина.)

Нужно понимать, что люди отказывались от близких не ради себя, а ради спасения всего отряда, это было не столько предательство, сколько жертва – и жертва мифологического масштаба. Маленькая Берта – чудом спасшаяся Ифигения того страшного похода. Но одно из самых страшных преступлений фашистов – что они вынуждали людей идти на такие жертвы, расчеловечивать себя. «Конечно, мы были уже как звери – не люди», – говорит Шимон Хевлин. Инна Герасимова подчёркивает, что история Берты Кремер – свидетельство в пользу того, что Николай Киселёв – не просто офицер, выполнявший приказ, а настоящий праведник, заботившийся о каждом из тех, кто ему доверился.

В целом в книге «Марш жизни» можно вычленить два основных сюжета. Первый – собственно о походе и о том, что ему предшествовало, – муках долгиновских и ильянских евреев в гетто. Второй сюжет – тоже тяжёлый, пугающий, не столь кровавый, но и не имеющий такого радостного, освобождающего финала. Это история о советской бюрократической машине, равнодушной и к страданиям, и к подвигам каждого отдельного человека. Да, спасение долгиновских евреев было инициативой властей. Но решились на это власти отнюдь не из жалости к замерзающим в лесу людям. Евреи просто «мешали партизанам»: могли привлечь внимание немцев и конфликтовали с крестьянами из-за продуктов – их следовало увести подальше.

Николай Киселёв мог бросить своих подопечных, пустить дело на самотёк, удачного завершения похода от него никто не ждал, и не сделал он этого не из офицерского долга, а из сострадания и личной порядочности. В начале похода власти обещали Николаю Киселёву Звезду Героя Советского Союза, а по завершении выдали в награду 800 рублей. Только в 1948 году он был награждён орденом Отечественной войны I степени, что никак не соответствовало масштабу его подвига.

Но и подвиг его, собственно, замолчали. Евреи превратились в «мирных советских граждан» и под таким названием фигурировали во всех официальных документах о долгиновском походе, а об их спасении было сказано между делом. К награде Николая Киселёва представили в основном за агитационную деятельность и работу в отряде «Мститель». Был даже момент, когда Киселёва обвинили в присвоении «еврейского золота», чтобы повернее лишить его обещанной Звезды Героя. Хотя понятно, что на момент похода никакого золота у бежавших в лес оборванных, голодных людей уже не могло быть – если и успели что-то вынести из дома, всё давно поменяли на продукты.

Послевоенная судьба Николая Киселёва сложилась очень удачно для советского человека – он работал во внешней торговле, много бывал за границей. Но невнимание к его подвигу, неисполнение обещания ранило Николая Яковлевича – он писал письма, ходатайствовал, однако так и не добился справедливости ни для себя, ни для членов своего отряда. Звание Праведника народов мира он получил только посмертно. А главной наградой при жизни Николая Яковлевича стали письма, которые через годы и годы продолжали писать спасённые им люди. «Я часто Вас вспоминаю, как Вы переносили меня на костылях, так как у меня не было одной ноги» (Из письма Якова Рубина).

Инна Герасимова. Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев. М., Corpus, «АСТ», 2016