Вульгарный шедевр

На протяжении десятилетий роялти от проданных в США экземпляров «Улисса» получал не только автор книги, Джеймс Джойс, но и еврейский адвокат Моррис Эрнст. Все потому, что именно ему удалось снять запрет на печать этого литературного шедевра, изначально признанного вульгарным и порнографическим по доносу Нью-Йоркского общества по искоренению порока.

25 ноября 1933 года в небольшой зал суда, расположенный на Сорок второй улице Нью-Йорка, набилось более пятидесяти человек. Судья Южного округа Джон Вулси внимательным взглядом окинул собравшихся. Казалось, он собирается что-то сказать, но последовал удар судейского молотка, и заседание открылось без специального вступительного слова.

– Государство не может участвовать в этих слушаниях, – сходу пошел в атаку помощник прокурора Самуэль Колман. И, насладившись произведенным эффектом, продолжил: – Потому что участие предполагает использование большого количества нецензурных слов, которые имеются в авторском тексте книги Джеймса Джойса «Улисс». А я не могу их использовать.
– Почему? – удивился вставший со своего места адвокат Моррис Эрнст.
– Потому что в зале суда дама.

В зале немедленно зашумели.
– Это моя жена, – адвокат повернулся к единственной женщине, сидящей среди строчащих в свои блокноты репортеров. Судья призвал публику к порядку, пригрозив очистить зал, если не будет тишины.
– Она школьная учительница, – продолжил Моррис Эрнст. – Она видит эти слова, нацарапанные детьми на стенах туалетов и написанные мелом на тротуарах, потому что для детей нет табу на эти слова.

Заседание продолжилось.

***

Первый федеральный закон, запрещающий непристойности, был принят в США в 1842 году и позволял таможенной службе изымать «непристойные и безнравственные» картины. После Гражданской войны нравы в США стали более свободными, и считалось, что страну «захлестнул поток порнографии». Культурная и правовая атака на материалы, трактуемые как безнравственные и непристойные, усилилась после 1873 года, когда секретарь Нью-Йоркского общества по искоренению порока Энтони Комсток убедил Конгресс изменить федеральный закон. «Закон Комстока» подвел под непристойности не только отправляемые по почте «непристойные или похотливые книги, картины, памфлеты, изображения или другие публикации вульгарного или непристойного характера», но и «любую статью или вещь, разработанные для предотвращения зачатия, производства абортов и профилактики венерических заболеваний».

Энтони Комсток был ханжой. В юности он чуть не покончил с собой из-за «французских открыточек», а после армии, где запрещенные «открыточки» попадались ему все время на глаза, стал активным членом Ассоциации молодых христиан. В конце жизни он хвастался, что способствовал аресту четырех тысяч человек, уничтожил 15 тонн книг, четыре миллиона изображений и довел 15 человек до самоубийства.

В 1920 году Джон Саммер, возглавивший Нью-Йоркское общество по искоренению порока после смерти Энтони Комстока, подал иск к издателям журнала Little Review, печатавшим книгу Джеймса Джойса «Улисс» частями, и обвинил их в распространении порнографии. Разбирательство тянулось почти год и закончилось штрафом в $100, запретом на дальнейшие публикации, арестом тиража с напечатанной главой, унизительным снятием отпечатков пальцев с издателей и полным запретом импорта книги Джеймса Джойса.

Конечно, запрет немедленно спровоцировал интерес к роману. В 1922 году американская таможня конфисковала 400 экземпляров «Улисса», которые пытались ввести в США. Были попытки печатать ее непосредственно в стране пиратским способом. Озабоченный таким развитием событий Джеймс Джойс занялся поисками издателя, который взял бы на себя все хлопоты по печати, распространению и, конечно же, по легализации книги. Таким человеком оказался Беннет Серф, президент «Рандом Хаус». Юридической конторой, которая обслуживала издательство, являлась адвокатская фирма «Гринбаум, Вольф энд Эрнст», которая и поручила именному партнеру Моррису Эрнсту вести это дело.

Моррис Эрнст был сыном еврейских эмигрантов из Европы. Отец его родился в Чехии, а мать в Германии. Сам Моррис появился на свет в 1888 году в Юнионтауне, штат Алабама. Через два года семья переехала в Нью-Йорк, где отец стал успешным бизнесменом в области недвижимости. Моррис закончил городскую школу, колледж, учился вечерами в Нью-Йоркской юридической школе, а днем работал продавцом. Его приняли в коллегию адвокатов в 1913 году, когда он с партнерами создал фирму «Гринбаум, Вольф энд Эрнст». В 1917 году он помог основать Национальное бюро гражданских свобод, которое впоследствии стало знаменитым и очень влиятельным Американским союзом гражданских свобод.

Взявшись за дело о запрете «Улисса», Эрнст предложил две стратегии. Первая заключалась в том, чтобы издать книгу и распространять ее, дожидаясь иска правительства о непристойности. Однако этот путь был отвергнут как дорогостоящий и имеющий непредсказуемый исход в случае судебного разбирательства. Второй стратегией было заставить таможню конфисковать присланный экземпляр книги и оспаривать конфискацию в суде. Вторая идея казалась менее затратной и, соответственно, более привлекательной.

Был заключен специальный контракт, по которому плата за адвокатские услуги в этом деле является чисто номинальной, но в случае победы Моррис Эрнст получает пять процентов от первых десяти тысяч экземпляров и два процента роялти от всех последующих тиражей.

3 мая 1932 года таможне было отправлено письмо, в котором сообщалось, что копия запрещенной книги находится на пути в Нью-Йорк. «Мы также информируем вас, – писал адвокат, – что не хотим, чтобы книга проскользнула в США, минуя официальный контроль». Таможня подтвердила, что арестовала «Улисса» как непристойную книгу, и адвокат обратился с просьбой отправить ее прокурору с целью возможности оспорить арест.

Книга попала к помощнику прокурора Самуэлю Колману, который должен был определить, давать ли делу ход, так как судебное решение о запрете действовало с 1921 года. Колман был добросовестный и вдумчивый читатель. Он посчитал роман литературным шедевром и в то же время был уверен, что книга подпадает под федеральный закон о непристойностях («Закон Комстока»), и передал ее прокурору Южного округа Нью-Йорка. Моррису Эрнсту он рассказал, что отправил ее в офис окружного прокурора, чтобы сотрудники прокуратуры могли получить литературное образование.

Тем временем издатель, направляемый адвокатом, принялся собирать отзывы о запрещенном романе. К лету появились восторженные письма от Теодора Драйзера, Френсиса Скотта Фицджеральда, Джона Дос Пассоса и других. Моррис Эрнст переслал газетные рецензии и письма окружному прокурору, которого особенно впечатлила поддержка «Улисса» газетой New York Times, и 11 ноября 1932 года прокурор Южного округа объявил, что согласен на суд.

К июлю 1933 года слушания откладывались три раза в основном из-за претензий адвокатов. В одном из случаев дело было перенесено из-за нежелания судьи читать роман. В июле появилась надежда, что дело попадет к судье Джону Манро Вулси, известному своими либеральными взглядами. Судье было 56 лет, он окончил Йельский университет, коллекционировал трубки, интересовался литературой и антикварной мебелью. В 1931 году он вынес решение в пользу книги Мэри Стоупс «Контрацепция и супружеская жизнь», разрешив ее в США. Вулси только что закончил продолжавшийся 109 дней суд о мошенничестве и получил отпуск. Перед уходом судья объявил, что на отдыхе будет читать «Улисса».

Впоследствии выяснилось, что судья получил невероятное количество писем. Один человек написал ему, что «“Улисс” был самым ценным в его жизни», а другой сообщал, что «роман перевернул его душу». Тем не менее в отпуске Вулси не смог закончить чтение книги. Оказалось, что он также пытался читать книгу Стюарта Гилберта об «Улиссе». Моррис Эрнст предложил судье послать книгу Пола Джордана Смита об Улиссе и биографию Германа Гормана «Джеймс Джойс. Первые сорок лет» в надежде, что это поможет защите.

25 ноября судебные слушания открылись.

***

Эрнст говорил более часа в защиту «Улисса». Он настаивал на том, что множество копий, которые были ввезены в США, свидетельствуют, что в Америке этот роман принимают как выдающийся и классический, что подкреплено допуском одного экземпляра Департаментом казначейства США. Ранее же адвокат применил следующий ход: он ходатайствовал перед таможней, чтобы арестованный экземпляр был разрешен к ввозу, на основании того, что «это классика». Такая форма использовалась для получения коллекционерами и библиотеками единичных экземпляров произведений, которые могли быть признаны неприличными. И министерство финансов США разрешило одной книге пройти таможню, считая, что роман обладает литературными достоинствами и импортируется не по коммерческим причинам!

Самуэль Колман, помощник прокурора, утверждал, что книга считается непристойной не из-за намерения автора, а из-за эффекта, который она производит на читателя. Возбуждение сексуального чувства, хотел этого Джойс или нет, считается непристойным.

Использование Джойсом «потока сознания» сводит на нет заряд непристойности, изображая его естественным, возражал Эрнст, говоря об эпизоде с Молли Блум: «Это драматически проницательная попытка записать мысли и желания, которые смертные несут в себе». Затем Эрнст рассказал, что делая свое заявление в суде, думал о золотом кольце вокруг галстука судьи, о портрете Джорджа Вашингтона за его спиной, о мантии, ниспадающей с плеча судьи. Судья, постукивая молоточком, признал, что внимательно слушая речь адвоката, он в это время думал о прекрасных антикварных стульях, на которых сидела публика в зале.
– Это и есть литература, судья, – подтвердил адвокат.

Вторым возражением прокуратуры было многократное использование слова, означающего половой акт. Использование этого слова невозможно в приличном обществе, утверждал помощник окружного прокурора.

Моррис Эрнст взялся доказывать, что стандарты непристойности изменились, и по меркам 1933 года использование этого слова сейчас не является непристойным.
– Ваша честь, в этом слове больше честности, чем во фразах, которыми современные авторы описывают такой же опыт.
– К примеру, господин Эрнст?
– «Они спали вместе». Это означает то же самое.
– Спали… И это действительно не всегда правда, – согласился судья.

После этой ремарки Эрнст понял, что дело наполовину выиграно. Тем не менее он решил не отпускать все на волю случая и подготовил специальный меморандум с изложением своих взглядов, который был представлен судье 28 ноября. Издатель, продолжая сомневаться в положительном исходе, заметил, что Моррис Эрнст заслуживает признания за исключительные усилия, предпринятые в этом деле.

6 декабря судья Вулси огласил решение: «Я прочел роман один раз полностью и перечитал те отрывки, на которые прокуратура особенно жалуется. Роман обладает необычной откровенностью, но я не считаю его порнографическим. Если вам не хочется общаться с такими людьми, которых описывает Джойс, то всегда есть выбор».

«Первая неделя декабря 1933 года войдет в историю двумя отменами – сухого закона и брезгливости в литературе. Теперь мы можем свободно впитывать содержимое бутылок и откровенных книг», – в восторге констатировал Моррис Эрнст. Даже помощник прокурора Самуэль Колман оказался удовлетворен этим решением.

Первый легальный тираж «Улисса» в США был отпечатан в количестве 10 300 экземпляров. Издатель попросил Эрнста написать предисловие к изданию, также в нем был помещен полный текст решения судьи Вулси. Книга разошлась как горячие пирожки. Моррис Эрнст приобрел славу, заработал несколько сотен тысяч долларов и продолжил бороться в судах против цензурных запретов.

В 1957 году Нью-Йоркское общество по искоренению порока самораспустилось.