Евреи в сказках Шахерезады

Вышедшие за последние десятилетия новые издания и найденные рукописи позволяют всесторонне осветить эту тему, которая достойна специальной книги. Народ в силу своих исторических судеб веками странствовавший по свету, и книга, сконцентрировавшая в себе лучшие сказки Востока, тоже немало побродившие по миру, неизбежно должны были встретиться, что и произошло.

Так называемое ядро "Тысячи и одной ночи" составил персидский сборник рассказов " Хезар эфсане". Оригинал до нас не дошел. Этот документ был открыт в Бодлеянской библиотеке (Оксфорд, Великобритания) выдающимся еврейским ученым Шломо-Довом Гойтейном, много лет посвятивший еврейско-арабским взаимоотношениям. Он родился и учился в Германии, в тридцатые годы уехал в Палестину и стал одним из основателей израильского востоковедения.

Существует несколько версий "Тысячи и одной ночи", отличающих друг от друга по составу и по порядку сказок. Наиболее известная версия отражена в египетских изданиях и, как установили ученые, приобрела свой вид также в Египте в конце 15 — начале 16 века. "Тысяча и одна ночь" стала подлинной энциклопедией фольклора, включающей самые разнообразные сказки. Среди сказок еврейского происхождения самая большая и интересная — о Булукии, также есть целый цикл небольших рассказов о благочестивых израильтянах.

Каждый рассказ имеет корни или параллели в мидрашах, а иногда и в Талмуде.

Для живого и образного стиля "Тысячи и одной ночи" характерно обилие пословиц и поговорок. Среди них есть изречения, восходящие к еврейским источникам. Например, в сказке о Синдбаде-мореходе можно встретить три такие пословицы, идущие одна за другой, то есть как бы сливающиеся в одно изречение: "День смерти лучше дня рождения, живой пес лучше мертвого льва, а могила лучше бедности". Третья пословица близка к афоризму, повторяемому в нескольких мидрашах: "Бедняк подобен мертвецу".

Еврейские персонажи "Тысячи и одной ночи" — еще одна тема для специального исследования. Можно выделить две их группы. Первая — древние евреи: Сулейман ибн Дауд, Булукия и безымянные израильтяне. Сулейман, кроме сказок о рыбаке и духе и медном городе, упоминается также в сказке о Сейф аль-Мулюке, причем, если верить этому рассказу, он жил не в Иерусалиме, а в "земле Саба" (библейская Шева ), в южной Аравии.

Другая группа еврейских персонажей воспринимались читателями и слушателями сказок как люди, жившие в сравнительно недавнее время. В некоторых сказках евреи появляются лишь в отдельных эпизодах, однако, могут играть значительную роль в развитии сюжета. Так, в некоторых рукописях сказки об Ала ад-Дине Абу-ш-Шамате, известном у нас как Аладдин, рассказывает о встрече матери героя с евреем-гадальщиком. Это начальные эпизоды сказки, герой еще не родился. Купец, будущий отец героя, упрекает свою жену в бесплодии, и тогда она обращается к еврею с просьбой о помощи. Тот говорит, что дело в муже, он есть индийское лекарство, которое помогает. Жена передает мужу этот разговор, и он покупает лекарство, а через девять месяцев рождается герой.

Евреи, разумеется, не могли остаться равнодушными к сказкам, в которых фигурировали их предки и на страницах которых появлялись их единоверцы. Отсюда и обилие разнообразных материалов, отражающий многовековой и устойчивый интерес евреев к "Тысячи и одной ночи".

Уже к гораздо большему времени относятся арабские рукописи "Тысячи и одной ночи", переписанные евреями. Так, тунисский еврей Мордехай ан-Наджжар в начале 19 века полностью переписал текст "Тысячи и одной ночи" в интересном, нестандартном варианте, и эту рукопись использовал ученый Максимилиан Хабихт.

С другой стороны, существуют рукописи, где арабский текст "Тысячи и одной ночи" переписан еврейскими буквами. Единственная пока известная полная рукопись подобного рода — поздняя. В 1870 году, спустя почти три десятилетия после завершения издания "Тысячи и одной ночи", осуществленного в Калькутте У. Макнотеном, калькутский же еврей Эзра бен Йехезкиель Салих Габбай, переписал все это издание еврейскими буквами. Рукопись, состоящая из четырех томов, ныне хранится в национальной университетской библиотеке в Иерусалиме.

В числе первых переводов "Тысячи и одной ночи" в Европе был перевод на идиш.

В 1718 году в небольшом германском городке Ванзбеке вышла книга под названием "Изящные изображения". Переводчик нигде не указал своего имени и нигде не упомянул название "Тысячи и одной ночи". А в 1912 году была предпринята первая попытка перевода "Тысячи и одной ночи" на иврит, причем непосредственно с арабского. Переводчиком был известный семитолог Давид Йелин. Первая часть переводов вышла в Одессе. Завершить работу ему не удалось. Впрочем, его перевод был переиздан в Тель-Авиве в 1930 году и оказался первым изданием "Тысячи и одной ночи" в Эрец — Исраэль. Последний, тридцатый том "Тысячи и одной ночи" был переведен на иврит в 1971 году.