Top.Mail.Ru

Школа трех религий

10.10.2018

Группа израильских школьников стоит на смотровой площадке на горе Мерон недалеко от Цфата. Идет экскурсия, дети пытаются отвечать на вопросы гида. Справляются со скрипом, но иногда кто-то выкрикивает правильный ответ, и гид громко радуется. Однако пришло время вопросов на засыпку.

– Чья почитаемая могила находится здесь совсем рядом?
– РАШБИ! – к неописуемому восторгу гида отвечает одна худенькая девочка.
– А когда, в какое время года принято приходить на могилу РАШБИ?

Тишина. День памяти РАШБИ – так принято сокращать имя еврейского мудреца и вероучителя Шимона бар Йохая – приходится на весенний праздник Лаг ба-Омер, который отмечают разжиганием костров по всему Израилю. Ежегодно в еврейский месяц ияр, который обычно выпадает на апрель-май, на могилу мудреца приезжают десятки тысяч, если не сотни тысяч религиозных евреев со всего мира.

– Так в какой же еврейский месяц мы приходим поклониться могиле РАШБИ?
Затянувшаяся тишина взрывается хором:
– В Рамадан!
Гид в отчаянии вытирает пот со лба и смотрит на класс, добрая половина которого состоит из арабских детей.

Эту сцену с огромным удовольствием наблюдала моя группа – 45 человек, второй год учившихся на гидов-экскурсоводов по Израилю. Мы тоже были на горе Мерон с учебной экскурсией и немного узнавали себя в этой смешанной группе школьников. Годом раньше в аудитории Иерусалимского университета собралась разношерстная толпа будущих гидов. Самым юным было слегка за 20, самым зрелым – точно хорошо за 70. Одни родились в Израиле, другие репатриировался в 80-е, а кто-то из нас совсем недавно приехал в страну. Однако многие жили на этой земле поколениями, только называли они страну иначе – Палестина.

Арабские студенты – как христиане, так и мусульмане – сразу стали держаться вместе, чего нельзя было сказать о евреях. Религиозные евреи цепко осматривали друг друга, изучая цвет и форму кип, кибуцники хвалились личным оружием перед молодыми американскими репатриантами, а прошедшие гиюр китайские студенты робко сидели в углу – единения не получалось.

– Главная цель нашего курса – рассказать гостям Израиля о чуде сионизма! О том, как благодаря силе и таланту нашего народа расцвела эта земля! Если кого-то из присутствующих задевает слово «сионизм» – этот курс не для вас! – так начал знакомство с группой руководитель курсов. Для гарантии он повторил программное заявление и на арабском. Однако все промолчали.

Стоит сказать, что для арабов религиозная принадлежность – это основа самоидентификации. Ответ «я – француз» или «я – атеист» не воспринимается собеседником в принципе. На рынке в Иерусалиме можно услышать такой диалог.
– Ты русский, христианин, да? – спрашивает туриста арабский продавец.
– Нет, я в Б-га не верю. Я атеист.
– А, атеист, ясно. Христианин, да?

В общем, арабам сложно идентифицировать человека и найти ему нужное место в своей системе координат, если у него нет религии. Но и об иудаизме они знали крайне мало, хотя ислам своими корнями неразрывно с ним связан. С удивлением арабы узнавали, что евреи молятся три раза в день и должны читать определенные молитвы: «Конечно, это не наши пять обязательных намазов в сутки, но тоже что-то!» Как-то вечером преподаватель объявил перерыв, чтобы постившиеся в тот день иудеи могли поесть. Мусульманские студенты, только что пережившие Рамадан, когда любая еда и питье дозволяются только после захода солнца, с недоумением спросили: «И вы тоже?!»

Тему многоженства, актуального для евреев в прошлом и до сих пор до конца не изведенного, мусульмане, впрочем, обсуждать отказывались: «Мы современные люди, а не какие-то дикие бедуины пустыни. Кто в наши дни в здравом уме захочет взять вторую жену? У меня и от одной-то голова кругом идет!»

Или вот: «Повторите, как там у Маймонида в 13 принципах веры говорится? Что Всевышний один, и нет у него пророка, кроме Моисея? Как хорошо сказано и что-то напоминает!» – довольно записал один из наших отличников-мусульман.

И только арабы-христиане спокойно и даже слегка устало слушали лекции по иудаизму: текст Библии они знали неплохо и ничего нового узнать не ожидали. Однако, когда речь на лекции зашла о мессианских настроениях хасидов в Европе в XVII веке, заметно оживились: «Значит, и евреи все-таки ждут Мессию?! Интересно!»

И напряженное отношение друг к другу – правда, конечно, на фоне филигранного обхода любых политических дискуссий – стало постепенно спадать. Сначала объединились евреи – религиозные даже стали приглашать китайцев к общей молитве, миньяну. А потом арабская часть класса стала взаимодействовать с еврейской.

Прошло полгода. Очередная учебная экскурсия по Старому городу заканчивалась у Стены Плача. Не у той ее части, которая всем известна, а в другом месте, чуть южнее, где есть специальная площадка для иудейских реформистов. Солнце медленно клонилось к закату. Преподаватели быстро ушли, но часть студентов так и не расходились. Я тоже задержалась и застала трогательную сцену, разыгравшуюся на площади ровно в пять квадратных метров. Один из наших студентов пытался по сложившейся традиции вложить записочку меж камней, второй встал лицом к Стене с еврейским молитвенником в руках, а третий опустился ниц и простер руки в сторону Мекки. Если там, на небесах, кто-то видел нас в этот момент, то Он мог бы облегченно выдохнуть.

Комментарии

{* *}