Дама с миной

В годы Холокоста она спасала евреев, делала мины и вела бои с нацистами на улицах Варшавы. Но позже оказалась в тюрьме: поляки обвинили доктора Зофию Франьо в измене родине.

В начале 40-х в инфекционное отделение варшавской больницы привезли еврейского мальчика – тот спрыгнул с поезда, идущего в Освенцим. Увидев, что ребенок болен тифом, доктор Зофия Франьо госпитализировала его по поддельным документам. Однако вскоре обман раскрылся: медсестры донесли главврачу, что мальчик еврей. Вызванная на ковер Франьо от содеянного не отпиралась. Лишь прямо спросила главного врача: «Будь вы в такой ситуации, как бы вы поступили, как доктор и человек?» Мужчина потерял дар речи, а затем заверил, что ни за что не выдаст мальчика.

Во время войны Франьо прятала у себя в квартире евреев и отдавала им все, что могла: одежду, деньги, еду и лекарства. А еще – не скупилась на добрые слова. «Тот, кто не пережил оккупацию, даже представить не может, что значит получить слова утешения и обещания лучшего будущего», – говорила Анна Вайншток-Янчура, одна из спасенных Франьо девушек. Доктор обеспечила ее документами, скрывавшими еврейское происхождение, и устроила домработницей в богатую семью. Другой еврейке, Анне Ашкенази-Вирской, она тоже помогла с документами, после чего устроила в больницу, где та укрывалась вплоть до варшавского восстания.

Зофия Франьо родилась 1899 году в Пскове. Женскую гимназию она окончила с золотой медалью, а затем пошла учиться на врача. Когда в 1919 году началась польско-советская война, девушка вступила добровольцем в Войско Польское. Вернувшись с войны, она продолжила учебу, параллельно работая в клинике для бедных и посещая курсы женской военной подготовки. Эти навыки пригодились, когда началась Вторая мировая война. Во Львове, который тогда был в составе Польши, Франьо вступила в добровольческий женский батальон. В сентябре 39-го женщина участвовала в обороне города от немецких войск: под артиллерийскими обстрелами она делала коктейли Молотова и лечила раненых.

Затем Франьо вернулась в Варшаву, где сразу же вступила в отряд Сопротивления – немцы заняли столицу Польши 28 сентября 1939 года. Франьо дали позывной «Доктор», но ее компетенции выходили далеко за рамки врачебного мастерства: именно ей принадлежала идея создания внутри Сопротивления женских диверсионных групп. Она убедила начальство, что женщины меньше попадают под подозрение, им проще маскироваться под разные образы, а значит, в деле диверсий они могут быть эффективнее мужчин. В итоге одному из лейтенантов польской армии было поручено подготовить первую группу женщин-саперов. Местом их встреч была квартира самой Зофии.

«Я не был уверен, что порученное мне задание было правильным. Конечно, я не сомневался в мужестве и патриотизме польских женщин, но, по моему мнению, поручение подорвать железнодорожные пути и мосты было им не по силам. Как же я ошибался, – вспоминал лейтенант Збигнев Левандовски, военный, который обучал женщин саперному делу. – В квартире меня встретила очаровательная дама с преждевременно поседевшими волосами и юношеской фигурой в спортивном костюме. Увидев ее внимательный и мудрый взгляд, я не решился высказать свои опасения. Да и те быстро рассеялись, столкнувшись с ее решительностью, энергией и военным опытом – причем не только в медицинской службе, но и в боях».

Спустя несколько месяцев женские отряды под командованием Франьо стали самостоятельным подразделением. Они готовили мины, взрывчатку и детонаторы, а также переправляли боеприпасы и участвовали в диверсиях на путях следования поездов. Вскоре пришло время крупной операции под кодовым названием «Железнодорожное возмездие». Нужно было нанести ряд ударов по немецким железнодорожным составам вдали от Варшавы и других крупных городов. Изначально Франьо вызвалась, чтобы оказать медицинскую помощь. Но, оказавшись на месте, присоединилась к саперам.

«Доктор» вспоминала, что разволновалась всего раз – когда на одной из станций увидела немецкие патрули, досматривающие багаж. Тогда она поставила тяжелый, набитый взрывчаткой чемодан на пол, взяла в руки газету и притворилась, что увлеченно читает. Но сама в это время медленно толкала чемодан по направлению к выходу. Этой хитростью ей удалось пройти патруль без досмотра: немцы не могли поверить, что женщина с газетой, двигающая чемодан ногой – диверсант. Операция прошла успешно: пять поездов сошли с рельсов, один железнодорожный мост разрушен, другой поврежден.

Продолжала Франьо помогать и евреям. Она прятала их у себя в квартире, доставала поддельные документы, лечила, устраивала на работу. Еще участвовала в операциях по доставке оружия в еврейское гетто. Вместе со своими женскими отрядами Франьо провозила туда боеприпасы, оружие и взрывчатку. Благодаря этому Еврейская боевая организация, запертая в Варшавском гетто, в апреле 1943 года смогла начать восстание. В том бунте, на котором, по словам историка Бена Марка, «лежала печать безысходности и глубокого трагизма», погибли около 13 тысяч человек. Но, несмотря на поражение, около 3000 евреев во время восстания смогли вырваться из гетто и скрыться в лесах. Многие из них позже присоединились к подпольной вооруженной борьбе.

Когда в августе 1944 года началось варшавское восстание, Франьо опять оказалась в гуще событий. Она сражалась в рядах Отечественной армии – главной организации польского Сопротивления. В составе саперной группы «Доктор» делала мины, гранаты и зажигательные смеси. Материалы быстро заканчивались, и тогда женщинам приходилось разбирать неразорвавшиеся немецкие мины, чтобы достать оттуда тротил. Работали бригадами посменно – как только у одной команды появлялись признаки отравления от работы с тротилом, их сменяла другая.

После разгрома восстания в октябре 1944-го Франьо скрывалась в окрестностях Варшавы. Она вернулась в столицу через год, уже после окончания войны. Ее квартира была сожжена, личных вещей не осталось. Благодаря связям Франьо устроилась в больницу под Варшавой и помогала польскому Красному Кресту, но в 1946 году ее арестовали. В Польше тогда властвовал просталинский режим Болеслава Берута. Франьо обвинили в причастности к антикоммунистическому подполью и приговорили к 12 годам лагерей. В итоге она провела в заключении девять лет – ее освободили раньше срока после смягчения режима. Но даже в лагере, как вспоминали другие заключенные, несгибаемый «Доктор» не теряла боевого духа. Франьо боролась за права заключенных, организовывала переписку с «волей», передачу продуктов. Начальник тюрьмы считал Зофию самым опасным врагом Польской Народной Республики: тюремный активизм «стоил» Зофии 18 месяцев в изоляторе.

После освобождения она вернулась к медицине: устроилась школьным врачом, по-прежнему помогала Красному Кресту и лечила своих сослуживцев и друзей. Последние два года жизни она страдала от болезней: почти пропал слух, начались проблемы с сосудами и сердцем. Но она продолжала работать, а на все просьбы друзей уволиться и поберечь себя отвечала, что «деревья умирают стоя».

Зофия Франьо умерла 25 ноября 1978 года. Еще при жизни ей вручили орден за боевые заслуги Virtuti militari, военные награды Крест Храбрых и Крест Заслуги. А в 1971 году благодаря свидетельствам нескольких спасенных евреев иерусалимский мемориал истории Холокоста «Яд ва-Шем» включил Зофию Франьо в число Праведников народов мира. Всю жизнь эта женщина, много раз видевшая смерть и опасность, вспоминала слова польского врача и гуманиста Владислава Беганьского: «Помните, что медицина родилась из страданий, а ее крестными родителями были милосердие и сострадание. Без филантропии медицина была бы обычным, а возможно, и презренным ремеслом...»