Смех из-под полы

Он рисовал их в подвале два года, прячась от нацистов. А потом скрывал их всю жизнь. В Берлине впервые выставлены карикатуры Курта Блоха на Гитлера.

В 1933 году юрист из германского Дортмунда Курт Блох сел на велосипед и поехал в сторону границы с Нидерландами. Но убежать от нацистов не удалось: спустя семь лет немцы орудовали уже и там. К 1943 году в Нидерландах уже полным ходом шли депортации евреев в лагеря смерти. Именно тогда местная группа сопротивления спрятала еврея Блоха в подвале жилого дома в приграничном городе Энсхеде.

В подвале уже жила еврейская пара – всем троим предстояло тесниться вместе два года. Все это время они не выходили не улицу и не имели почти никаких связей с внешним миром. Голландцы называли это «жить под водой» или «залечь на дно». Блох вскоре использовал это выражение, назвав «Подводным кабаре» свой антинацистский журнал, который он в одиночку писал, рисовал и клеил. Номера «Подводного кабаре» выходили каждые две недели. Его от корки до корки читали в голландском подполье и позже возвращали владельцу.

«Я думаю, для него было крайне тяжело находиться в изоляции. Его гнев требовал выхода, и он нашел способ выпустить его наружу», – говорит Симона Блох, дочь художника. Всего за 19 месяцев сидения в подвале ее отец создал чуть около ста выпусков «Подводного кабаре». Каждый из них был размером чуть больше почтовой открытки и имел по 10–16 страниц – в зависимости от того, сколько материала было в распоряжении художника.

Блох узнавал новости через подпольщиков, которые приносили обитателям подвала еду и газеты. Он сначала прочитывал их, а потом разрезал на куски, чтобы использовать в своем «журнале». «Курт делал это с необычайной фантазией. Например, брал лицо Гитлера из газеты – а затем обклеивал его кусочками гипса. И сам же шутил, что не знает, как назвать эту технику: то ли “фотопластика”, то ли “лейкопластика”», – говорит немецкий искусствовед Ульрике Кушель. По его словам, подобным образом Блох собирал каждый выпуск своего самопального журнала. Он брал то, что было под рукой – газеты, афиши, обрывки прокламаций – и «пересобирал» их в издевательские коллажи и стихи.

В одном из выпусков Блох дает читателю наставления, как понимать нацистского пропагандиста Геббельса: «Если тот пишет прямо, читайте его криво. А если пишет криво, читайте прямо». В другом – изображает стаю горилл со свастиками на руках. В третьем – приклеивает к портрету Гитлера клоунские ножки. «Это была опасная игра. Еврей, которому грозила отправка в лагерь смерти, вдруг начинает фонтанировать подрывным контентом! Если говорить современным языком: папа был помесью Тупака Шакура и Анны Франк», – говорит Симона Блох.

Но порой от «Подводного кабаре» веяло безысходностью и трагизмом. Так, в одном из выпусков Блох написал стихотворение сестре, не зная, что та уже убита в концлагере – как и его мать. А в другом номере на страницах вдруг появились печальные стихи о любви. «Судя по всему, у отца появились романтические чувства – к женщине-еврейке, которую прятали вместе с ним. Ее звали Карола Вольф. Но был еще третий человек в их подвале – мужчина Каролы, из-за которого она не могла ответить отцу взаимностью», – объясняет Симона Блох. По ее словам, неразделенное чувство меняло тональность журнала: «Была агрессивная часть из серии: “Да пошли вы, нацисты!” А была часть: “Я умный, почему ты меня не любишь?”».

Последний выпуск «Подводного кабаре» датирован концом 1944 года. Блох создал его вскоре после освобождения Энсхеде союзными войсками. Потом он упаковал все журналы в чемодан и навсегда покинул подвал, который спас ему жизнь. Художник женился и переехал в Америку, в Нью-Йорке он основал маленький антикварный магазинчик и проработал в нем до своей смерти в 1975 году. Коллекция журналов хранилась на полке в течение десятилетий – забытая всеми, в том числе им самим.

«Курт мало говорил о том времени. Да и, по правде, многие из нас тогда решили, что молчание – лучший выход. Невозможно объяснить увиденное и пережитое человеку, который там не был», – рассказывала Рут Блох, 98-летняя вдова художника, которая сама прошла через ад Освенцима. «Сразу после войны отец думал, что журналы можно использовать в образовательных целях, – говорит Симона Блох. – Но потом он стал все больше склоняться к тому, что людям это неинтересно. Вряд ли кто-то захочет ворошить трагические главы прошлого – так думал он».

Осознание, какой ценный артефакт эпохи достался ей от отца, пришел к дочери Блоха через общение с собственными детьми. «Они начали задавать вопросы. И у меня открылись глаза: перед нами история духа и сопротивления! История человека, который, будучи загнанным в угол, нашел в себе силы бороться и шутить перед лицом адской смертельной машины», – говорит она. Вместе с матерью 64-летняя Симона отсканировала все выпуски «Подводного кабаре» и выложила их в сеть. Теперь у работ ее отца есть специальный интернет-сайт: на этой странице любой желающий может увидеть его стихи и коллажи. Сделав это, Симона Блох решила подарить все 95 журналов Еврейскому музею в Берлине. Место было выбрано неслучайно – ведь именно из Германии когда-то бежал ее отец. И теперь дочь художника решила, что на его родине «Подводному кабаре» будет самое место.

Директор музея Хетти Берг заявила, что коллекция семьи Блох ошеломила ее. «Ничего подобного я не видела! – сказала Берг, чьи предки также пережили Холокост. – Мне приходилось иметь дело с большим количеством дневников, чьими авторам были люди, бежавшие от нацизма. Но никогда это не было таким целенаправленным художественным высказыванием!» Сегодня выставка работ Курта Блоха проходит в Берлине, а в будущем совершит тур по другим европейским музеям и, возможно, уедет за океан: интерес к забытому «человеку из подполья» растет.

«Он сам никогда не называл себя художником, но именно таковым он и был по своей сути, – говорит искусствовед Ульрике Кушель. – Его работы – выдающиеся и захватывающие. Особенно если учесть, в каких условиях они создавались, как мало материала было в распоряжении Курта и что он из него сделал. Его воображение и талант были просто эпическими!»