Мудрец и мученик

Мудрец и мученик

Рассказывая о Второй иудейской войне — восстании Шимона Бар-Кохбы — нельзя не вспомнить об одном из величайших еврейских мудрецов, современнике тех событий рабби Акиве бен-Иосефе, В талмудическом трактате "Санхедрин" приводятся слова рабби Иоханана бен-Наппахи; "Все анонимное в Мишне исходит от р. Меира, все анонимное в Тосефте — от р.Неемии, все анонимное в Сифра — от р.Йегуды и все анонимное в Сифре — от р.Шимона; но все они следуют взглядам Акивы". В словах рабби Иоханана — краткая, но почти исчерпывающая оценка вклада Акивы в развитие иудаизма, а значит — в сохранение еврейского народа.

Кем же он был, человек, влияние которого оценивалось столь высоко современниками и последующими поколениями? Его биография существенно отличалась от биографий других мудрецов и законодателей — почти всем.

Акива родился около 40 г.н.э. в бедной семье и долгое время был неграмотным. Мало того: обреченный на полунищее существование, будучи тем, кого, полупрезрительно называли "ам а-арец" (Дословно это переводится как "человек земли", но на языке тогдашней эпохи означало "быдло", "невежду"), он считал виновниками своего бедственного положения тех, к кому впоследствии оказался причисленным — законодателей и мудрецов. Уже, будучи известным учителем, членом Санхедрина он говорил: "Когда я был ам а-арец'ом, я говорил: если бы попался мне мудрец, я укусил бы его как осел". Его поправил кто-то из учеников: "Следует говорить — не как осел, а как собака". Акива возразил: "Нет, именно как осел: собака только кусает, а этот ломает кость". Столь велика была ненависть простого невежественного крестьянина-поденщика к ученым людям.

Именно своему низкому происхождению Акива был обязан тем, что в дальнейшем, будучи уже умудренным годами и увенчанным славой ученого, он сумел преодолеть пропасть, временами разделявшую различные сословия тогдашнего еврейского общества.

Но вернемся к его жизнеописанию. Может быть, так и остался бы Акива сын крестьянина Иосефа пастухом, обозленным на весь мир, если бы не удивительная женщина по имени Рахель. Она была дочерью одного из трех крупнейших иерусалимских богачей — Бен Калба Савуа. В скромном пастухе ей удалось разглядеть неординарного человека. Она полюбила Акиву, и Акива полюбил ее.

Отец Рахели категорически отказался выдать дочь за нищего неграмотного простолюдина. И тогда именно Рахель убедила Акиву оставить деревенскую жизнь и заняться учением. В этом случае она обещала выйти за него замуж, несмотря на противодействие отца. Акива поклялся, и они поженились. Первое время будущему мудрецу учеба не давалась, он не мог даже выучить алфавит. У них родился сын, а Акива все еще оставался тем, кем был — деревенским пастухом, неспособным к книжной премудрости.

Преображение произошло, когда сыну исполнилось пять лет. Однажды он привел своего сына к школьному учителю, сел с ним рядом и сказал: "Мой господин, учи нас". Он учился вместе с сыном — начиная с самых простых вещей: с алфавита. И тут оказалось, что ум Акивы, до того дремавший, вдруг проявил всю свою мощь. Спустя какое-то время Акиве уже стало скучно на уроках школьного учителя, его собственные знания сравнялись со знаниями последнего, а вскорости, превзошли их. И он решил отправиться в знаменитую раввинистическую академию, созданную первосвященником Иохананом бен-Заккай.

* * *

Ситуация, сложившаяся в Эрец-Исраэль к тому времени, была чрезвычайно тяжелой. Только недавно закончилась Иудейская война — Великое восстание против Рима. Закончилось полным разгромом восставших и — что было величайшей трагедией — захватом римлянами Иерусалима и сожжением Второго Храма.

Об этих событиях, об их влиянии на дальнейшую историю писалось очень много. Не будем повторять в очередной раз то, что известно всем. Напомним лишь об одном эпизоде, происшедшем в самом конце осады Иерусалима, ибо он оказался чрезвычайно важным и для еврейской истории вообще, и для судьбы нашего героя.

Речь идет о том, как первосвященник Иоханан бен-Заккай, под видом умершего, был вынесен из Иерусалима преданными учениками и предстал перед римским полководцем (будущим императором) Веспасианом. Веспасиану он предсказал власть над Римской империей. Когда же тот спросил о просьбах, желая отблагодарить бывшего первосвященника (зелоты низложили его, избрав первосвященником малограмотного Шимона, впоследствии казненного римлянами), р.Иоханан скромно попросил разрешения на открытие школы. И получил это разрешение.

К тому времени, как Акива бен-Иосеф принял решение продолжить учебу, эта ешива — "Виноградник в Явне", созданный р.Иохананом — уже называлась Санхедрином и была признанным центром учености всего еврейского мира.

Чтобы стало понятно, сколь велико было влияние раббана Иоханана бен-Заккая на учение и на своих последователей (в том числе, и на Акиву), приведем несколько его высказываний — прежде, чем вернуться к истории жизни р.Акивы бен Иосефа. Р.Иоханан говорил:

"Почему запрещено использовать железо для обтесывания камней алтаря? Потому что из железа изготавливают оружие, а алтарь есть средство связи человека с Б-гом и тем самым продлевает жизнь. Задумайся: камни алтаря — бессловесные, не имеющие ни глаз, ни ушей камни, ограждены от тесака, потому что алтарь связывают народ Израиля с Б-гом. Разве не очевидно, что изучающего Закон не коснется никакая напасть?!"