Агностик

Телезрители всего мира привыкли видеть Ларри Кинга сидящим, согнувшись над микрофоном, и болтающим со своими собеседниками. А еще он прославился большими очками в черной оправе и подтяжками поверх рубашки. Недавно Ларри перешагнул 70-летний рубеж. В своем интервью американскому «Jewish Journal» ведущий собственной программы на Си-Эн-Эн рассказывает о своем бруклинском детстве, карьерных взлетах и падениях и, конечно же, о любви к своей седьмой супруге — Шаун Соутвик Кинг.

— В своей книге «Larry King Live» вы называете Бруклин, где в 1930–1940-х годах прошло ваше детство, местом двух религий — еврейской и итальянской. Насколько еврейской была ваша жизнь в Бруклине?

— Мы соблюдали Шабес, мы соблюдали кашрут в доме, мы ходили в синагогу, моя мать зажигала свечи на Шабес, мы никогда не смешивали мясное с молочным… Мы придерживались всех законов. Моя бар-мицва была целиком на иврите, и все мои друзья поступили так же. Я ходил в хедер. Это была полноценная еврейская жизнь.

— Что вы еще вынесли из своего бруклинского детства?

— Умение быть преданным и стремление к успеху. А еще дружбу — Бруклин научил меня никогда не забывать друзей. Благодаря бруклинскому детству я полюбил все этнические группы. Во мне развилось очень либеральное социальное сознание. Всю жизнь я сопротивлялся влиянию бесчеловечных предубеждений. Бруклин по-прежнему остается для меня волшебным местом.

— На определенном этапе своей жизни вы стали агностиком. Почему?

— Я утратил религиозность после смерти отца, когда мне было лет десять. Я помню, как все время ставил под сомнения ТаНаХ. Я думал, что Б-г из ТаНаХа был карающим и маленьким — что-то вроде «порази Моих врагов» и «молись только Мне». Я не мог принять веру слепо, что требовалось от меня как от еврея, выросшего в религиозном окружении. Чем старше я становился, тем меньше значила для меня религия.

— Не допускаете ли вы, что если бы ваш отец не умер, ваши взаимоотношения с религией сложились иначе?

— Я не знаю, как можно соизмерять это. После того, как умер отец, я целый год читал «Кадиш» утром и вечером, делая это из уважения. Я по-прежнему хожу в синагогу в Йом Кипур и вот уже два года подряд регулярно выступаю в синагоге. Я просто не верю больше. Я не атеист. Я — агностик.

— В 1998 году вы написали книгу под названием «Властные молитвы», в которой затронули силу молитвы и ваше собственное нежелание молиться. Тем не менее, книгу вы заканчиваете вашей собственной молитвой к Б-гу. Вы молитесь сейчас?

— Да, я все же молюсь изредка, но это зависит от многого. Поскольку я — агностик, то не знаю, слышат ли меня.

— Вы как-то пошутили, что люди обычно смотрят сначала на вас, потом на вашу жену, потом снова на вас, а потом говорят, что у вас прекрасная дочь…

— Да, у меня прекрасная молодая жена. И у нас счастливый брак.

— Как в 70 лет меняется жизнь? Можете ли вы представить себя в будущем сбрасывающим обороты?

— Да, я слежу за тем, что ем, за своим весом и принимаю множество витаминов. Думаю, что оставаться молодым мне помогают мои маленькие дети и молодая жена. Но я по природе своей трудоголик. И сегодня люблю работу так же, как любил ее, когда зарабатывал 80 долларов в неделю.

— Случались ли в вашей карьере тележурналиста падения?

— В начале семидесятых я остался без работы и не мог нормально распорядиться даже одним долларом. Я не умел обращаться с деньгами. Сейчас у меня есть люди, которые занимаются всеми моими счетами. Я никогда не видел свою зарплату на Си-Эн-Эн. Она сразу поступает к ним.

— А как обстояли дела со взлетами?

— Их было несколько. Присуждение двух премий «Пибоди»: одна — за заслуги на радио; вторая — на телевидении. Владею также кардиологическим фондом Ларри Кинга (оплачивающим операции на сердце тем, кто не может себе этого позволить) и каждый раз, когда сообщаю человеку, что он может пройти операцию на сердце, переживаю взлет.