Меняю свободу на безопасность

Круг сторонников и сочувствующих, образовавшийся за полвека вокруг Джулиуса и Этель Розенбергов, в ноябре собрался вновь. Однако на сей раз речь шла не только об этой семье, но и о политике. В Музее еврейского наследия в Нижнем Манхэттене был показан снятый Иви Миропол, внучкой супругов, документальный фильм «Наследница экзекуции: История внучки» о том знаменитом деле и его последствиях для семьи Розенбергов. Напомним, что супругов обвинили в передаче ядерных секретов США Советскому Союзу и казнили по приговору суда в 1953 году. В зале собралось около двухсот человек, многие из которых держали в руках сделанные полвека назад плакаты с требованием реабилитации, многие не скрывали своих слез, вызванных документальными кадрами, рассказывающими не только о том, что считают ошибкой правосудия, но и о том, как продолжалась травля опальной семьи.

Сыновьям Розенбергов Майклу и Роберту было 10 и 6 лет, когда казнили их родителей. Вскоре мальчиков усыновила пара левых интеллектуалов — Абель и Энн Миропол. А десять лет назад ЦРУ опубликовало данные, свидетельствовавшие о том, что во время Второй мировой Джулиус Розенберг был шпионом и носил кодовое имя «Либерал». «С тех пор мой брат и я были вынуждены жить, допуская, что страшные обвинения в адрес родителей вполне могли оказаться правдой, — признался перед показом фильма 61-летний Майкл Миропол, преподаватель экономики в колледже в Спрингфилде. — И мы постоянно задавали себе вопрос: что, если это действительно правда? Неизвестно, что лучше —жить с этим или с вечной неясностью и неуверенностью».

В одном из эпизодов фильма мы видим, как 36-летняя дочь Иви утирает слезы, рассматривая фотографии и архивные кинокадры, запечатлевшие Розенбергов. На этих кадрах Джулиус и Этель кажутся обычной ничем не примечательной парой с Нижнего Ист-Сайда, проводящей время в центральном парке и на пляже. Фильм построен на контрастах. Вот Джулиус и Этель целуются в машине, везущей их в тюрьму, вот их сыновья, пришедшие навестить родителей за считанные недели до их смерти на электрическом стуле…

Зритель испытывает чувство глубокой подавленности вместе с Иви, пытающейся установить хоть какой-то контакт с родственниками, которые и по сей день не хотят иметь с семьей ничего общего. Такое же чувство вызывают у нее и письма, посланные Этель, в которых мать пишет сыновьям о том, как любит их, и о том, что она и Джулиус «не могут идти против собственной совести».

Одну из зрительниц зовут Рут Элшер-Грин. Эту учительницу из Манхэттена также допрашивали по делу Розенбергов, однако обвинений против нее выдвинуто не было. И все же, только из-за того, что она, в соответствии с Пятой поправкой, отказалась давать в суде показания против себя, ей не удавалось найти себе работу целых шесть лет. Будучи матерью троих детей, она по-прежнему не может понять, почему Этель Розенберг не сделала больше для того, чтобы спасти себя: «Она могла бы придумать что-то, чтобы переложить всю вину на Джулиуса и освободить себя от обвинения, а может, просто этого не хотела, — говорит Элшер-Грин. — Мне тяжело как матери. Я бы хоть что-то сделала, чтобы остаться в живых ради моих детей…».

История с Розенбергами занимает в истории Соединенных Штатов такое же важное место, как процесс Сакко и Ванцетти, шпионское дело Алджера Гисса и расследование убийства Джона Кеннеди. Она стала своего рода символом целой эпохи, когда десятки тысяч молодых людей, отчаявшихся от тотальной депрессии и бедности, вступили в компартию, а некоторые даже решились на предательство собственной страны. В фильме «Наследница экзекуции: История внучки» Мирьям Москович, которая подружились с Этель в тюрьме, говорит: «Надо было быть слепым, чтобы не почувствовать себя радикалом».

Розенбергов и их друга Мортона Соболя обвинили в передаче ядерных секретов Советскому Союзу во время Второй мировой войны, когда СССР был союзником США. Инженер-электрик Джулиус Розенберг, выходец из семьи еврейских эмигрантов был обвинен и в том, что завербовал для шпионской деятельности своего шурина Дэвида Грингласа, работавшего механиком в Лос-Аламосе, где были разработаны первые атомные бомбы. Свидетельствуя для обвинения, тот рассказал, что добыл чертежи поперечного разреза бомбы и передал их Джулиусу. Чтобы оправдать свою жену, Гринглас заявил, что многие из шпионских сообщений Джулиуса набирала Этель (много лет спустя он откажется от этих своих показаний).

Несмотря на различные разоблачения, появлявшиеся в прессе в течение многих лет, защитники утверждали, что информация, которую передал тогда Джулиус Розенберг была не актуальной, и о ней уже знали в СССР, а роль Этель была, в лучшем случае, секретарской.

Майкл Миропол считает, что судья Ирвин Кауфман и прокуроры Ирвин Сэйпол и Рой Кон пытались на процессе показать, что могут быть строги с таким же евреем, как и они, чтобы избежать критики со стороны антисемитов.

Джозефин Абрамс, в прошлом учительница, а ныне манхэттенская пенсионерка, пришла в музей, чтобы вспомнить то «ужасное, истерическое время»: «Каждый, кто подписал петицию или нес плакат, мог быть брошен в тюрьму и даже казнен. Мы живем в такое же страшное время и сейчас, и то же может случиться снова».

В том же духе высказался и выступивший перед собравшимися Майкл Миропол, отметивший, что факт создания русскими атомной бомбы не оправдывает нарушений конституционных прав, равно как и теракты 11 сентября не оправдывают топтания прав арабских или мусульманских иммигрантов. «Это самый экстремальный пример того, — сказал он о деле Розенбергов, — как ты даешь правительству добро на политические гонения и только ради сохранения собственной безопасности готов пожертвовать частью свобод».