Два сына

До самого конца XVIII века мы не знаем ничего о евреях-юристах Соединенных Штатов. Правда, в то время и само это государство существовало совсем недолго, и массовой еврейской эмиграцией похвастать не могло. На рубеже XVIII и XIX столетий мы уже наблюдаем некоего мистера Леви, который был принят в сословие адвокатов Филадельфии, а потом избран судьей окружного суда. К сожалению, его фамилия нам ничего не говорит нам о том, ашкеназом или сефардом он был. А это довольно важно. Скорее всего, все-таки сефардом. Потому что три других видных еврея-юриста (Миранда, Эммануэль и Лусена) были, судя по фамилиям, точно сефардами. И вообще сефардов в тогдашней немногочисленной еврейской общине страны было большинство. Впоследствии число евреев-юристов постепенно увеличилось, и в один прекрасный день еврею Дж. Бенджамину предложили стать членом Верховного суда. Но он отказался — очевидно, был убежденным рабовладельцем (и чего только история и география с евреями не делают!), потому что стал генеральным прокурором и министром юстиции Конфедерации.

Резко возросло число евреев-адвокатов в ХХ веке. Вспомните: именно в это время и хлынул в Голден-Медину (Золотую Страну) поток наших с вами земляков. И среди них, уж точно, ни Миранда, ни Лусена, ни даже да Сильва не числились. Пошли нормальные Гринберги, Гриншпуны (в англо-саксонском варианте — Гринспаны), Черномордики, Табачники и прочая, прочая, прочая (фамилии, кстати, взяты не с потолка, а из справочника американской адвокатуры за 1932 год). В 1939-м примерно такие фамилии носило больше половины нью-йоркских адвокатов.

Произошло же это не сразу. Миранды и Лусены прибывали в Штаты образованными и состоятельными. Первые же Гринберги и Бершадские — малограмотными и нищими. И начинали они рабочими на фабриках готового платья, возчиками и мельчайшими торговцами из тех, у которых соседи на шабес покупают три куска селедки: если каждый разрезать пополам, то хватит на шестерых человек. Но тем еврейский отец, уже не говоря за мать, от нормальных людей и отличается, что будет вкалывать как проклятый, питаясь теми самыми кусочками «селедки пополам», но образование детям даст. И ни на минуту не даст им забыть, что образование надо иметь. В связи с чем имеет у последних репутацию зануды.

Но на кого учить сыновей?.. Что такое инженер, в только что покинувшей Хацепетовку семье не знали: разве что помнили еще по России, что это такой пан в форменной фуражке. Значит, это дело не еврейское. О физиках, само собой, и не слышали. И вообще, под Киевом и в Одессе физиками и химиками называли жуликов. А вот о том, как хорошо быть доктором или адвокатом, знали все. И шел один сын учиться на доктора (можно на аптекаря), а второй — на адвоката… Так и стала нью-йоркская адвокатура более чем наполовину еврейской. При этом все еврейские источники со вздохом отмечают, что заработок еврея-адвоката был куда ниже, чем у гоя. Так что спешите горестно вздыхать, что, мол, и там дискриминация…

Хотя отчего бы и не вздохнуть? Дискриминация таки была. Рассмотрим-ка по порядку. Когда так много адвокатов, а среди них конкуренция, можно предположить, что большинство из них относится к категории мелких и мельчайших. Главный же заработок имеют те, кто обслуживает крупные фирмы. А там, в свою очередь, предпочитали юристов с англосаксонскими фамилиями: так, знаете ли, престижнее, да и некоторое недоверие к порядочности евреев как деловых партнеров имело место быть.

В то время даже анекдот такой ходил: два партнера из юридической фирмы решили сменить фамилии, но не сговорились заранее и оба стали Мак-Кулло. И вот звонят им в фирму и спрашивают мистера Мак-Кулло. Окей, отвечает секретарша, а какого именно Мак-Кулло вам нужно: Гинсбурга или Хацкелевича?

Чтоб не было так уж обидно за евреев, отметим, что никакая фирма не взяла бы и юриста с фамилией, скажем, итальянской или испанской. Естественно, о тех, кого впоследствии стали называть афроамериканцами, тогда даже и речи не шло.

На сегодняшний день пятую часть от многосоттысячного коллектива американских адвокатов составляют именно евреи. А среди самых преуспевающих этот процент и того выше. И когда знакомые встречают американскую бабушку и спрашивают ее о внуках, достойная старушка всенепременно ответит: «Адвокату уже девять, а доктору только семь»…