Не всяк еврей годится в штандартенфюреры

Даже можно и не сомневаться: при разных подходах к людям разной степени «заевреенности» (позволим себе употребить этот не совсем научный, но очень всем понятный термин) конечная цель была и оставалась одна — полное истребление. Но, как оказалось, проблемы возникали и с бесспорными евреями: все-таки широкой рекламы «окончательному решению» нацисты старались не создавать. Стесняться своей благородной миссии они перестали лишь в странах, на которые законы человеческие не распространялись. Уже в Польше вопрос о смертной казни для местного населения мог принимать даже такой, в общем-то, нуль без палочки, как лейтенант. На территории СССР и вовсе можно было не церемониться. (Мы сейчас говорим не судьбах евреев, которые уже Нюрнбергскими законами из рода человеческого были вычеркнуты, а о вполне арийских — хоть и второго сорта — гражданах.)

Но в странах, где подобие законности сохранялось (по крайней мере, внешне), все начиналось чуть-чуть иначе. Именно что «чуть-чуть». Только до вывоза на Восток — а Восток начинался с Польши.

К примеру, мало кому известно (у нас, во всяком случае) о том, что во всей Западной Европе, включая Протекторат Чехии и Моравии и саму Германию, депортации не подлежали лица, состоящие в браке с арийцами. Естественно, такой брак мог быть заключен только до введения на территории Нюрнбергских законов. Еврей обязан был носить желтую звезду, не имел права на пользование городским транспортом (в трамваях — только на задней площадке), лишался телефона, домашних животных… (Во порядок, а! Просто предмет зависти для писателя Юрия М., бывшего министра — тоже М., ныне в розыске, — и многих других пассионариев: как продумано, какая аккуратность!) Евреев переселили в особые дома; их арийских жен или мужей» – осквернителей расы» — тоже. Но в лагеря не вывозили. Определяли на особые работы, не выдавали спецодежды и прочее, прочее, прочее, но покуда жив оставался арийский супруг (супруга), к депортации не приступали. Впрочем, много случаев было, когда человека брали прямо от гроба усопшего супруга.

Фельдмаршал Гинденбург, совсем не филосемит, но приверженец прусского боевого братства, еще в 1933-м потребовал от Гитлера изъять из-под Нюрнбергской юрисдикции ветеранов войны, особенно кавалеров боевых орденов. К ним и впрямь отнеслись с должным почтением: отвезли в Треблинку в купейных вагонах, а караул вежливо помогал перетащить багаж. Истребили их при «медицинском осмотре» — впрочем, они об этом так и не узнали…

Конечная цель всегда оставалась одной и той же.

Выше мы упомянули о евреях «бесспорных». Круг их расширялся, но с какой-то ступени («еврей на четверть» — «der Vierteljude») бесспорность становилась проблематичной и такие люди депортации не подлежали. Зато в правах ограничивались и, скажем, на место в партаппарате или военной академии рассчитывать не могли. Дело тут не в недостаточной научности самого прогрессивного в мире расового учения, а в том, что за многие века, невзирая на препоны с обеих сторон, смешение зашло даже в Германии так далеко, что чересчур глубоко копаться в генеалогии стало опасным даже для творцов расовой теории. Больно уж много получилось бы затронутых и недовольных. И, что занимательно, чем выше был социальный слой, тем выше оказывался процент смешения. Среди трудового крестьянства, к примеру, он был совсем незаметен, среди городских — и совсем не богатых, и среди знатных — мал, но все-таки присутствовал, а вот среди господ, фамилии которых оснащены приставкой «фон», взлетал весьма высоко. И среди разной гнилой интеллигенции включая многих теоретиков германского духа.

В причинах этого мы копаться не будем, назовем только одну: в ХVIII веке многие обедневшие юнкеры (прусские помещики) поправили свои дела браками с богатыми и охотно крестившимися еврейскими невестами. (Не будем злобствовать: иногда, наверное, и любовь была, правда, отчего-то не к бедной еврейке или — у невесты — не к батраку Фрицу Лушке…)

Такие люди, если брак заключен был предками до 1750 года, могли куда угодно. Хоть в штандартенфюреры СС. Я так думаю, что многие и шли. Но вот можно ли их считать евреями и лепить из них тот самый еврейский легион Гитлера?..

Сами себя они совершенно искренне считали немцами и меньше всего хотели, чтобы кто-то в этом усомнился. И служили, очевидно, не просто хорошо, а немножечко лучше других.