Малолетние солдаты

Любая картина мира без России — пуста. Картина еврейского мира без России — просто невозможна. Поскольку умом Россию не понять, нечего и мерить ее общим аршином. К разбираемому нами предмету это относится в высшей мере.

Впрочем, до 1827 года в отношениях евреев с российской армией господствовал, скорее, именно он, общий аршин. Общеевропейский, так сказать: евреев в армию не брали, за что они платили подать. А с 1827 года стали брать. Да как! Если с христиан брали по семь человек с тысячи через год, то с евреев — по десятку ежегодно. И вовсе не следует понимать это как признание особых воинских доблестей подданных иудейского вероисповедания. Совсем наоборот: они всячески отрицались. Может быть, хитрые евреи, отчаянно стремясь в боевые порядки, подкупили, как у них принято (об этом может немало порассказать крупный специалист генерал Адальберт Эмм) чиновников, чтобы только добиться права носить погоны? Увы, и это не соответствует истине. Служба в армии тогда продолжалась 25 (прописью: двадцать пять) лет, и дисциплина была палочная… да и, честно говоря, солдатом в армию не рвался никто, даже помещики пугали строптивых крепостных тем, что сдадут их в рекруты. Да и для евреев, будь они хоть прирожденными воинами, служба всегда означала полный отрыв от еврейской среды и невозможность следовать предписаниям веры.

Скорее всего, именно в этом-то и было все дело: власти слепо верили в воспитательную силу военной службы (как тут не вспомнить расхожий газетный слоган: «Армия — школа жизни»!). Так вот, евреи подлежали призыву в 12 лет. До 18-ти они служили в батальонах кантонистов, а потом некоторую их часть направляли в школы кантонистов.

Собственно служба начиналась с 20-ти и длилась полных двадцать пять лет, ибо пребывание в батальонах и школах в срок не засчитывалось.

Мы не будем сейчас останавливаться на том, как осуществлялся набор, как безобразно вели себя влиятельные и богатые члены еврейских кагалов, как бесчинствовали «хапунес» (от русского «хапать») — специальные, как бы мы теперь сказали, оперативники из евреев, кравшие детей, и все такое прочее. Об этом написано немало — можно порекомендовать, например, замечательную книжку Григорьева «Берко-кантонист», которую можно найти в библиотеках (а стоило бы и переиздать!).

О том, как вели детей под охраной, как тяжело им приходилось, мы тоже рассказывать не будем. Постараемся остановиться на том, о чем широкой публике известно куда меньше.

В кантонисты брали не только евреев, но и детей староверов-раскольников, польских повстанцев и цыган. С последними, впрочем, так ничего и не получилось: нет ничего позорнее для цыгана, чем «халатэ» – служба.

Обращаю внимание на список подлежащих призыву: в нем исключительно те, кто (с точки зрения властей) подлежал перевоспитанию в духе православия и патриотизма. Вот с этого и начиналось. Кнутом и пряником (больше, как правило, кнутом, после которого и розга пряником покажется) добивались от малолеток крещения (для крещеных раскольников и поляков — православного крещения). Потому и ставили в еврейских домах, откуда забрали сына, свечу на пол и сидели шиве, как по покойнику…

Немногие выстаивали. Многие же крещение принимали и получали фамилии либо по имени крестного (скажем, Афиногенов или Герасимов), либо по названию церковного прихода (Косьминский, Дамианский), либо, совсем редко — уж если совсем еврейская внешность, что-нибудь вроде Мошкин или Хайкин. А совсем уж часто, крещен или нет, этакое ненавязчивое: Воробьев (народное наименование этой птички, как известно, «жид»), Галкин, Воронов… Или, скажем, Кузнецов — и звучит по-человечески, и начальству легче.

Все рассказанное — ужасно. Но…

С гуманизмом в те суровые времена, вообще, была напряженка. Крепостных, к примеру, детишек могли и распродать поодиночке, и никого бы это не удивило (как там у Грибоедова: «…амуры и зефиры все распроданы поодиночке»). Крещение иноверца, каким бы путем оно ни было достигнуто, считалось просто обязанностью.

Армия была поголовно неграмотной (о господах офицерах речь не идет), а кадры низшего командного состава с должной подготовкой были просто необходимы. В школах кантонистов учили и грамоте, и арифметике, и начаткам географии, и всем военным наукам типа фрунта и шагистики.

И получалось так, что выпускники этих школ поставляли кадры… как бы это сказать по аналогии с «рабочей аристократией»… солдатской аристократии: писарей, механиков, унтеров и даже фельдфебелей.

Так вот и получилось, что среди них видный процент составляли именно евреи. О дальнейшей их судьбе мы расскажем позже.