Еврейским солдатам нельзя в Иерусалим

 Чувство радости, которое царило в душах солдат и офицеров первой за много столетий национальной воинской единицы, отнюдь не разделяло арабское население Палестины. И без того уже оказалось, что евреи не те зимми-иноверцы, коим в мусульманской стране надлежит безропотно сносить унижения и оскорбления и что на пинок они могут ответить увесистой затрещиной.
(Чтобы читатель смог понять, что означает «безропотно», сделаем шажок в сторону от евреев. Вот, скажем, христианам — до вмешательства европейских держав — запрещено было в Иерусалиме ходить по тротуарам: только по мостовой, по которой гонят скот. Это только один пример. А продолжать можно до бесконечности. Но за единоверцев заступилась Европа включая и Россию. Надо сказать, отмена унизительных правил для христиан искренне уязвила нежные сердца многих правоверных. И даже породила в их головах мысли, что турки не настоящие мусульмане, раз так слушаются неверных «франков»-иноверцев.
Теперь-то вам ясно, как доставалось евреям, за которых ходатаев почти не было?..)
…А тут они вдруг являются в британской форме, но со своими нашивками и знаками различия и, судя по всему, готовы без колебаний пустить в ход оружие.
Не возрадовалась и британская администрация. Головной боли в Святой земле ей и без того хватало. О том, как болела голова еще у Понтия Пилата, жившего намного раньше, вы можете прочитать в романе «Мастер и Маргарита». Но и сделать что-то против подразделения британской армии администрация тоже была не в состоянии. Хотя на мелкие меры и полумеры была горазда. Мы бы даже сказали, «на пакости».
На Песах 1919 года (по европейскому летоисчислению, коим и пользовалась британская администрация) власти издали приказ, запрещающий еврейским солдатам в праздник посещать Иерусалим и Яффу.
Представляете себе: служить в Эрец Исраэль и не быть в Иерушалаим на Песах! Стоило ли за это кровь проливать! И взрыв недовольства в Легионе последовал такой, что власти уточнили: нельзя посещать в форме. А так… в пиджачке, а то и в лапсердаке — это пожалуйста. Большинство собиралось послать запрет в приличествующее ему место. Но офицерам удалось уговорить их переодеться. Солдат, в конце концов, остается солдатом в любой одежде.
(«У-у-у! — сказал бы специалист по вопросу генерал Адальберт Эмм во времена, когда еще не возродил духовность, — тоже мне с-солдаты! Солдату, понЯл?, не по церквам ходить надо, а службу нести!»)
Уступая назойливым просьбам арабских руководителей, командование перевело Легион из густо населенной евреями Хайфы в Рафиах, где большинство составляли арабы. Главной же задачей колониальной администрации была демобилизация солдат и роспуск Легиона. Война-то кончилась. Бери шинель, иди домой. И во второй половине 1919 года в Еврейском легионе из трех батальонов осталось два. А очень скоро — и вовсе один. Один (батальон), конечно, в поле воин, но отнюдь не легион… К весне 1920 года в Первом полку Иудеи оставалось всего-навсего три – четыре сотни человек. Зато очень дисциплинированных. И через некоторое время это сыграло свою роль…
Приказ о полном расформировании Еврейского легиона поступил в марте 1920 года. Благодаря усилиям («хитрости этой нации», как сказал бы наш специалист по вопросу) удалось задержать выполнение приказа до 31 июля.
Тем временем демобилизованные отнюдь не стали зарывать оружие в землю, хотя носить его уже не имели права. Ожидались беспорядки, и к ним следовало хорошенько подготовиться. И во время беспорядков в Иерусалиме на Песах 1920 года заряд забит был в пушку туго, и было чем угостить друга, постой-ка брат-эфенди!
Зато те, которые еще носили британскую форму, связаны были дисциплиной и участвовать в столкновениях не могли. Но их было уже меньшинство.
Становилось ясно, что будущие силы обороны выросли уже из британской формы, как вырастает мальчик из вельветовых штанишек