Суд еврейский

Рамбам — рабби Моше бен-Маймун (да горит его свеча!) — считал, что судья должен обладать семью основными качествами: быть мудрым, скромным, благоговеть перед Б-гом, презирать деньги, любить правду, любить людей и иметь хорошую репутацию.

Еще рабби считал, что судья должен быть и весьма строг к самому себе, подавлять все свои вожделения, остерегаться причинения зла и иметь храброе сердце, чтобы защитить притесняемого от ненависти, жестокости и преследований со стороны притеснителя. И еще много требований предъявлял Рамбам.

Наверное, тот, кто всем этим требованиям отвечает, должен не в бет-дине заседать, а стоять в витрине — как эталон человека, чтобы все смотрели на него и, понимая, что такого уровня совершенства никогда не достигнут, хотя бы просто вздыхали от восторга. Боюсь, что не все члены бет-дина отвечали этим требованиям, ибо человек слаб. Но хоть знали, к чему стремиться.

Бет-дин — это раввинский духовный суд, который рассматривал религиозные дела, относящиеся к личному статусу: бракосочетания, разводы, права отцовства и т. д. (Просим читателя простить нас за казенно-юридический стиль повествования, но в делах юридических иначе и нельзя, во избежание, так сказать противоречивых толкований.)

Из всего вышеизложенного становится ясным, что Басманного бет-дина быть попросту не могло, потому как занимался бет-дин делами исключительно еврейскими.

Скажем, в Испании он ведал всеми сферами еврейской жизни, имея (и применяя, кстати) строгую систему наказаний: бичевание, штрафы (идущие почему-то в королевскую казну), отлучение, оковы, тюремное заключение и даже нанесение телесных повреждений: отрубание руки, отрезание носа или языка. Все это применялось в отношении доносчиков, коими считались те, кто с еврейскими делами и конфликтами обращался в нееврейские инстанции. Ибо сказано: «Суд — дело Б-жие», а к иноверцам идти — все равно, что «возвеличивать чужих богов». Такова, так сказать, идеологическая подоплека. А вообще, считалось, что выносить сор из избы (или что там у них, в Испании) недопустимо.

Так и вышло, что бет-дин превратился в любой стране рассеяния в самый настоящий оплот еврейской автономии. В более близкие к нам времена полномочия его, конечно же, были урезаны и отрезать нос нечестивцу или, скажем, вырвать ему язык стало невозможным. Хотя иной раз и стоило. (Но если очень нужно было, то и смертная казнь применялась. Правда, не особо часто и только к таким негодяям, для которых все остальное для них было почти поощрением. В 1836 году казнили двух доносчиков в местечке Ново-Ушице — и комар носа не подточил. Ново-Ушица, как вы понимаете, расположена совсем не в Испании.)

Долгое время в Польше и Литве (а еврейская география делила почти всю Восточную Европу на две этих состоящие в унии «сверхдержавы» — Пейл и Литэ) внутренней жизнью евреев правил Ваад Четырех Земель. В его состав входили, в частности, верховные судьи, избранные крупнейшими общинами из среды ученых-талмудистов. А в обычном бет-дине в городе или штетле заседал либо один ребе (в самых маленьких населенных пунктах), либо до семи самых уважаемых людей — товей-хaир. При этом не следует думать, что они избирались, как в советское время народные заседатели, из передовиков труда. Мол, Берл-Айзик — лучший балагула у нас, давайте его выберем! Кто за?

Если же требовалось арбитражное решение, то каждая из сторон приводила своего судью (кстати, назовем его присущим ему именем «даян»: и корень тот же, что и в слове «дин»: далет, йод, нун). А потом эти двое приглашали третьего — нейтрального по отношению к обеим конфликтующим сторонам.

Не будем идеализировать бет-дин, равно как и вообще все прошлое. Разными бывали бет-дины, всякими могли быть даяны. Но ни одно еврейское местечко не оставалось — опять казенная фраза! — вне сферы юридического обслуживания. А это приводило к выработке законопослушного сознания, столь необходимого для любого цивилизованного общества. Даже, если этим обществом был славный град Козодоевка…