Пасхальное блюдо мастера Яковлева

В XVIII столетии жил в Кракове серебряных дел мастер по фамилии Яковлев. Искусные работы Яковлева продавались по всей Европе за большие деньги, и даже если бы он работал по 48 часов в сутки, то и тогда не смог бы удовлетворить высокий спрос на кубки, солонки, ханукальные светильники, субботние подсвечники и коробочки для специй.

Яковлев был вдовцом и жил уединенно. Полдня он посвящал молитве и изучению Каббалы, а затем, наполнив сердце и душу вдохновением, почерпнутым в древних источниках знаний и мудрости, садился у наковальни, раздувал огонь, брал в руки молот и придавал всем своим мыслям и видениям форму, работая с благородными металлами.

Когда наступал вечер, мастер заканчивал работу и шел в синагогу, где оставался до поздней ночи, вновь погружаясь в загадочные миры Творения. Затем, уже заполночь, закончив чтение Тикун Хацот (полуночной молитвы на мотив мелодий арфы царя Давида), он возвращался в мастерскую, где еще час посвящал работе. В этот наполненный вдохновением момент он создавал истинный шедевр, ставший венцом славы его жизни.

Яковлев изготовил за свою жизнь множество пасхальных блюд, но на этот раз он создавал нечто особое. На этом серебряном блюде была представлена история Исхода народа Израиля из египетского рабства. Оно представляло собой своеобразную рукотворную Агаду, вырезанную с терпеливостью любящего человека. Блюдо стало кульминацией стремления мастера отразить степень своей веры в Творца тем языком, который он знал лучше всего.

Мастер посвятил созданию этого пасхального блюда несколько лет, и за все это время его работу не видела ни одна живая душа. Даже Дина, единственная дочь Яковлева, молодая красивая девушка, унаследовавшая глубокую веру отца и его любовь к искусству, не видела блюда, хотя в беседах с дочерью мастер допускал загадочные намеки о своем великолепном творении.

Зная характер отца и все его странности, Дина понимала: наступит день, когда он непременно покажет ей блюдо, которое для него так много значит. «Дитя мое, оно станет моим подарком на твою свадьбу, — обещал Яковлев, мечтательно прикрыв глаза, — и всем будущим поколениям — детям твоих детей — это блюдо расскажет о тайнах избавления народа Израиля из пут рабства. Я не продам его ни за какие деньги».

Вскоре пасхальное блюдо было уже почти готово. Центральная его часть, куда кладут три листа мацы, возвышалась над абсолютно одинаковыми изящными углублениями для трав и других ритуальных символов, рассказывающих историю Песаха. Центр украшал высокий кубок, по легенде предназначенный для пророка Элиягу и для Мошиаха.

Весь день мастер провел в изучении Торы и размышлениях. Трижды перед молитвой он окунался в микву. А затем, уже ночью, закончив читать Теилим, Яковлев отправился в мастерскую, где переоделся в праздничную одежду. Он зажег огонь и приготовился нанести последний штрих на свое прекрасное творение.

Его разум полностью отключился от происходящего вокруг. Став «душой», чистой и освященной для службы Творцу, он не услышал внезапного шума, нарушившего тишину ночи. Только когда пьяные солдаты ворвались в его дом и начали ломиться в дверь мастерской, ювелир поднял глаза. Перед собой он увидел человека с алчным лицом, с глазами навыкате, размахивавшего над головой острой саблей.

С хриплым криком Яковлев вскочил и крикнул: «А ну, назад, пьянь! Не прикасайтесь к моему священному творению своими грязными руками!»

Солдаты лишь оглушительно расхохотались и с грубыми шутками склонились над несколькими искусно выполненными сосудами из серебра, составлявшими верхнюю часть пасхального блюда. Схватив огромный молот, Яковлев бросился на стоявшего рядом с ним солдата. Но еще до того как молот со свистом взлетел в воздухе, несколько сабель пронзили тело Яковлева, оставив на нем кровоточащие раны. Каждый из солдат забрал себе по части пасхального блюда, и разбойники покинули место преступления.

Услышав странные звуки, Дина проснулась и бросилась в мастерскую. Там она обнаружила следы погрома и безжизненное тело любимого отца в субботнем костюме. В правой руке мастера все еще был зажат молот, а в левой — кубок Элиягу, на котором он только что закончил выбивать все семь имен Всевышнего, заключающих в себе тайну Избавления.

По щекам девушки потекли слезы. Она поцеловала руку, которая сотворила настолько прекрасные предметы искусства и еврейской веры. Дина понимала, что никогда уже не увидит величайшей работы отца, которая должна была стать подарком на ее свадьбу.

В это мгновенье рука Яковлева раскрылась, и кубок Элиягу с длинной ножкой и высокой чашей, украшенный сценами из жизнеописания пророка-предвестника Мошиаха, выкатился прямо к ногам Дины. Оцепеневшая от горя девушка нагнулась, подняла кубок и выпрямилась. Ее глаза были застланы слезами, она едва различала дивную красоту сосуда.

Позднее Дина не раз удивленно думала: «Если этот кубок — лишь часть подарка моего отца, каким красивым, должно быть, было это пасхальное блюдо…»

В то время вдали от Кракова, в небольшом польском городке Меджибоже Баал Шем Тов отмечал фарбренген с самыми близкими учениками. До поздней ночи хасиды обсуждали тайные пути Провидения, благодаря которому наступило возвращение еврейского народа из изгнания. Внезапно Баал Шем Тов прервался; казалось, будто взгляд его мудрых глаз ушел внутрь. Мудрец побледнел. После мучительного молчания Баал Шем Тов произнес: «Мошиах не придет». На лбу его выступили капельки пота. Он продолжил: «…До тех пор пока не будут собраны все части пасхального блюда Яковлева, серебряных дел мастера, чья праведность была сравнима только с его дивным мастерством. Он вошел во внутренние миры Творения, и у каждой части этого блюда есть шем — имя, способное разрушить силы зла. Воссоединившись, они ускорят наше Избавление. Не жалейте ни сил, ни денег. Сделайте все возможное, чтобы вернуть все части пасхального блюда, украденные убийцами Яковлева. Надеюсь, Всевышний сжалится над Своим народом и очистит оскверненные сосуды, чтобы воссоединить их вновь».

Прошли годы. За это время часть искусно отлитых и украшенных частей пасхального блюда Яковлева была найдена. Ученики Баал Шем Това разыскали уникальные, единственные в своем роде серебряные сосуды. «Отдайте сосуд дочери мастера, сотворившего их, — говорил Баал Шем Тов каждый раз, когда слышал о новой находке, — все они принадлежат ей. Это подарок отца на ее свадьбу».

Дина, печальная и прекрасная дочь Яковлева, отказывала каждому, кто просил ее руки, хотя многие из женихов были благородными и учеными людьми. Все найденные части свадебного подарка отца девушка ставила вокруг кубка Элиягу. Нашлась и центральная часть блюда, предназначенная для мацы. Но половины сосудов для других атрибутов Песаха не хватало.

Однажды, незадолго до Песаха, Баал Шем Тов отправил одного из приближенных учеников за Диной, передав ей такие слова: «Принеси с собой кубок Элиягу для нашего пасхального блюда».

В своем доме Баал Шем Тов устроил седер, на который собралось множество людей. Среди женщин присутствовала и Дина, размышлявшая о том, для чего такой святой человек позвал ее сюда, в такую даль.

Как бы то ни было, спокойствие и умиротворенная радость, царившая в доме и охватившая собравшихся, произвели на девушку глубокое впечатление.

Чтение Агады шло неспешно. Но никто не собирался уходить домой — даже те, кому не хватило места, чтобы сесть. Внезапно раздался дикий крик. С улицы послышались военные команды. Разогнав людей, столпившихся в доме, группа солдат во главе с молодым офицером устремилась в большую комнату, где Баал Шем Тов и его ученики проводили пасхальный седер.

Из толпы раздавались крики: «Остановите их! Остановите их!» Евреи, благодаря своему численному превосходству, готовы были броситься на солдат и одолеть их. Но Баал Шем Тов дал знак, что солдаты могут пройти к нему.

«По приказу губернатора вы арестованы», — объявил высокий молодой офицер. Однако, едва закончив фразу, он почувствовал, что его лицо покрылось холодным потом. Его взгляд остановился на кубке Элиягу из пасхального блюда Яковлева. Будто не в себе, офицер достал из карманов несколько серебряных частей пасхального блюда — тех самых, что составляли его верхнюю часть.

«Возьми их, рабби, умоляю! Забери их у меня», — пробормотал офицер и потерял сознание. Испуганные солдаты подняли бесчувственное тело и медленно двинулись к выходу из дома. Толпа бесшумно расступалась, давая им пройти.

«Дина, подойди ко мне, — сказал Баал Шем Тов, — забери эти сосуды. Они твои. Теперь, когда нашлись все части блюда, душа твоего отца обретет покой, а его искусное творение станет целым и раскроет тайну Избавления, благодаря которой каждая ночь пасхального седера делает возможным приход Мошиаха — если не сегодня, то, надеюсь, в следующем году в Иерусалиме».

Вскоре Дина вышла замуж, и пасхальное блюдо Яковлева стало легендарным сокровищем для многих поколений ее потомков. Блюдо стало источником вдохновения для всех, кто удостаивался возможности увидеть его во всем великолепии. Но лишь немногие из великих могли прочесть послание об Избавлении, которое на блюде выгравировал его создатель.

Гершон Кранцлер