Праведный вздох

Как-то раз рабби Баал Шем Тов рассказал своим ученикам такую историю. 

Жили-были два соседа: один посвящал свою жизнь изучению Торы, второй был бедным работягой. Первый вставал засветло и торопился в колель, где несколько часов проводил за учебой. Затем он долго и увлеченно молился, забегал домой, чтобы наспех перекусить, и снова возвращался к книгам.

После обеда он шел на рынок, заключал кое-какие сделки, которые приносили ему вполне сносный доход, и вновь возвращался в колель. Прочтя вечернюю молитву и поужинав, еврей снова принимался за изучение святых книг и обычно засиживался до поздней ночи.

Его сосед тоже просыпался рано, однако бедственное финансовое положение не позволяло ему посвящать время изучению Писания: как бы усердно он ни трудился, чтобы обеспечить пропитание своей семье, ему с трудом удавалось заработать даже на хлеб. Во время дневного перерыва он наспех молился в миньяне, а весь оставшийся день и большую часть ночи проводил за тяжелой работой. В шаббат, когда у него наконец появлялась возможность заглянуть в книгу, он почти сразу засыпал от усталости.

Когда эти двое встречались во дворе, ученик колеля бросал презрительный взгляд в сторону своего соседа, которого считал закоренелым материалистом. А бедный работяга лишь тяжело вздыхал и думал про себя: «Как не повезло мне и как повезло моему соседу! Мы оба спешим, но только он торопится по святым делам, а я — к мирским заботам».

Один за другим соседи закончили свой земной путь, и их души предстали перед Небесным судом, где жизнь каждого человека оценивается на весах Б-жественного правосудия. Ангел-защитник возложил на правую чашу весов многочисленные добродетели и заслуги ученика колеля: долгие часы, которые он посвятил изучению Писания, прочитанные им молитвы, его бережливость, умеренность и честность. Затем настал черед ангела-обвинителя. На другой чаше весов оказалась одна-единственная вещь — презрение, с которым знаток Торы время от времени посматривал на своего несчастного соседа. Левая чаша сначала сравнялась с правой, а затем медленно перевесила ее.

Когда перед судом предстал бедный работяга, обвинитель расположил на своей чаше весов всю жалкую, духовно пустую жизнь этого еврея. В противовес ангел-защитник смог поместить на другой чаше лишь одно — горький вздох, который этот несчастный издавал при каждой встрече с соседом-мудрецом. Этот вздох печали и тоски перевесил все, что лежало на противоположной стороне, оправдав каждое мгновение беспросветной, полной страданий жизни бедняка.

Янки Таубер