Страшный день календаря

Девятое Ава – самый траурный день еврейского календаря. В этот день был разрушен Иерусалимский Храм – материальное воплощение особой связи еврейского народа с Творцом. Разрушение Храма потрясло народ больше, чем сопутствующая этому утрата национальной независимости, гибель и пленение сотен тысяч евреев.

Кровопролитная война с всемогущей Римской империей длилась к тому времени уже несколько лет. В начале ее на долю евреев выпало немало военных успехов, но к началу 70 г. н.э. им на смену пришли поражения: как по внутренним причинам – из-за раздоров среди восставших, так и по вполне объективным внешним – из-за нескончаемой военной мощи Рима. Никакой другой «туземный народец» не удостоился того, чтобы империя бросала на его покорение подобные силы: весной 70 года, когда большая часть страны была уже подчинена Риму, кроме Иерусалима и еще нескольких крепостей, сын императора Тит лично вёл на иудейскую столицу четыре отборных легиона общей численностью почти 20 тыс. солдат, плюс еще вспомогательные легионы, достигавшие 40 тыс. Иерусалим при этом защищало всего 24 тыс. восставших евреев, которые по уровню военной подготовки и вооружению, конечно, никак не могли состязаться с римлянами.

И сейчас по всему Иерусалиму продолжают находить камни и керамику, помеченную символикой этих легионов, в основном – Десятого, который остался в городе и после победы римлян. Один из таких камней даже встроен в городскую стену – чуть к западу от Яффских ворот. Много других можно увидеть в Музее Израиля.

Если встать на горе Скопус, рядом с моей больницей, и обратить взор в сторону Храмовой горы, то перед нами окажется именно то место, где в канун Песаха 70 года встали лагерем XII и XV легионы. По левую руку от нас Масличная гора – там стоял лагерем кровавый Десятый легион. Еще один, Пятый легион, встал по правую руку от нас – там, где сейчас расположен арабский район Бейт-Ханин. В праздничный день они возьмут Иерусалим в кольцо осады. День был выбран не случайно: римляне рассчитывали, что в осаждённом городе окажутся десятки тысяч паломников в дополнение к жителям и защитникам города, и тогда голод в осажденном городе начнется быстрее.

Наступление на Иерусалим началось с севера – не в первый раз в еврейской истории, как и сказано в книге пророка Ирмиягу: «С севера придет бедствие для всех жителей земли этой». Впрочем, это во многом связано с топографией горных хребтов вокруг – так нападающим было проще пройти.

Чтобы дойти до сердца города – Храмовой горы – римлянам предстояло преодолеть несколько эшелонов еврейской обороны. Три концентрические стены защищали город – от самой древней до новой его части. Исторический Иерусалим, нынешние еврейский и армянский кварталы охранялись первой стеной. Вторая стена защищала остальную часть нынешнего Старого города. А пригороды, дальше к северу, защищала третья стена, спешно достроенная уже в ходе иудейского восстания. Кусок этой стены можно увидеть и по сей день на улице, которая так и называется – улица Третьей стены. Вот на эту стену вскоре после Песаха 70 года пришелся первый удар римских легионов. Затем, в начале лета, пала вторая стена. Теперь между римским войском и Храмом стояло последнее, но серьезное препятствие – крепость Антония.

Чтобы понять, сколь тяжелыми были бои за эту крепость, можно совершить прогулку вокруг Храмовой горы. С запада, юга и востока – могучие стены, сложенные из громадных камней. Стены эти стоят на своем месте две тысячи лет, некоторые участки – много старше. Но тщетно вы будете искать древнюю стену с северной стороны Храмовой горы – её там нет, а всё строительство на ее месте – позднее, уже мусульманских времен. Всю северную стену, почти до последнего камня, снесли могучие римские осадные машины в ходе длившихся неделями боев. Только в одном месте, в северо-западном углу Храмовой горы, можно найти буквально несколько уцелевших камней эпохи Храма. Это все, что осталось над поверхностью земли от крепости Антония, под землей же можно увидеть часть фундамента и систему водоснабжения крепости.

Римляне захватили крепость Антония уже в начале еврейского месяца тамуз, то есть за 40 дней до падения Храма. Если подняться на Храмовую гору, то в центре можно увидеть платформу, приподнятую на три метра над остальной площадью – на ней-то и стоял Храм, окруженный двором и стенами. Если встать к северу от этой платформы, перед нами будет небольшая оливковая роща размером примерно 100 на 200 метров – и вот на этом небольшом пространстве еврейские воины держали оборону в течение нескольких недель!

К середине тамуза после бесчисленных стычек римский военачальник Тит наконец понял, что евреи сдаваться не собираются, а малыми отрядами Храм не взять. И 17 тамуза он приказал снести до основания и Антонию, и всю северную стену вдоль Храмовой горы. Это событие еврейские мудрецы назвали «пробитием стены города», и оно тоже, как и Девятое Ава, отмечается постом.

Три недели между 17 тамуза и 9 ава в еврейском календаре отмечены трауром. Тогда же, в 70-м году, это были три недели отчаянных боев за каждый метр пространства, на котором ныне растет эта оливковая роща. Например, евреи «заминировали» шедшую вдоль стены колоннаду – фактически набили ее горючими материалами и подожгли, когда римляне поднялись на стену. Однако, несмотря на сопротивление, 28 тамуза римляне окончательно снесли северную стену.

Тем не менее борьба не прекращалась. Богослужение в Храме прекратилось еще 17 тамуза, но в Храмовом дворе по-прежнему было немалое число повстанцев и паломников. Снаряды от камнеметных катапульт, использовавшихся при этом штурме, можно видеть у арки Вильсона, по левую руку от Стены Плача. Но даже удачный штурм римлянами западной стены Храмовой горы не сломил дух защитников Храма. И тогда на совещании Тита с командирами легионов было принято решение – поджечь Иерусалимский Храм, раз взять его не получается.

Стены великого здания были построены из камня, но все перекрытия были деревянные, да и других горючих элементов в Храме было немало. Так, Девятого Ава запылала святыня еврейского народа, в пламени которой погибли бессчетные бойцы сопротивления. И только после этого римские легионеры смогли ступить на территорию Храмового двора. Наступила новая, трагическая эра для народа Израиля – эпоха изгнания.

Следы того страшного пожара можно увидеть и сейчас на раскопанной археологами улице, шедшей вдоль западной стены Храмовой горы. Сейчас эта улица входит в состав национального парка Офель. На ней можно найти остатки древних лавок со следами разрушения и пожара, а также камни, свалившиеся на улицу при разрушении этой стены, да так и оставшиеся лежать там на две тысячи лет.

Девятое Ава стал главным траурным днем нашего календаря, но также и днем, когда особенно остро ощущается связь еврейского народа с Иерусалимом. Из переписки иерусалимской общины IX-X веков видно, что ежегодно были две даты, когда все евреи, кто мог, собирались на Масличной горе, с которой открывался вид на место разрушенного Храма, – в праздник Суккот и в пост Девятого Ава. Но еще раньше, в IV веке, Девятое Ава был единственным днём в году, когда евреи допускались в Иерусалим. Христианский путешественник в 334 году свидетельствовал: «Здесь же пробитый камень, к которому раз в год приходят иудеи, с воплем рыдают, помазывают его своими слезами, разрывают одежды, а затем удаляются». Речь тут идет об остатках западной части Храма, включавшей Святая Святых, где во времена Первого Храма располагался ковчег завета со скрижалями с начертанными на них Десятью заповедями. Эти развалины простояли еще несколько столетий после разрушения здания, а затем были включены в здание Купола Скалы – мусульманского строения VII века, призванного обозначить место, где был Храм. Увидев издалека золоченый купол, евреи веками разрывали одежды в знак траура по разрушенной святыне.
Доколе?