Кровь с ветерком

Еврейский закон однозначно запрещает употреблять в пищу кровь, с чем и связаны особые традиции убоя скота, практикуемые в иудаизме. Однако другие народы с удовольствием едят мясо с кровью. В чём же причины такого запрета для евреев?

В библейском тексте этот запрет повторяется неоднократно в тех или иных вариациях, да и по сей день его соблюдение является в определенном смысле мерилом степени религиозности конкретного еврея – ест он «обычное мясо» из магазина или только прошедшее через руки еврейского резника.

Поскольку даже на простом уровне смысл этого запрета непонятен, в отличие от многих других повелений и запретов, которые выглядят вполне логично, то мудрецы всегда искали ему объяснение. Великий еврейский врач и философ Маймонид в своем труде «Путеводитель растерянных» отметил, что о двух запретах в библейском тексте сказано почти одинаковыми словами: «Я обращу Свой гнев против человека, употребившего кровь, и отторгну его из среды его народа» и «Я обращу Свой гнев против человека, который поклоняется идолам, и отторгну из среды народа». Таким образом, идолопоклонство и употребление в пищу крови в Священном Писании поставлены на один уровень.

И Маймонид увязывает два этих действа между собой и делает вывод, что идолопоклонники считали кровь пищей духов и, соответственно, употребляя в пищу кровь, они в определенной степени «уподоблялись духам» и сами становились богами. По его мнению, употребление крови в пищу напрямую связано с идолопоклонническими приношениями, и поэтому так категорически запрещено.

Другой выдающийся еврейский мудрец Нахманид считал, что данный запрет связан с особенностями человеческой природы, поскольку на нас влияет то, что мы едим. «Если человек ел плоть с кровью, то огрубела его душа, стала жестче и приблизилась таким образом к душе животного, мясо которого он ел». По мнению Нахманида, употребление мяса с кровью делает поведение индивидуума менее человечным и более животным.

Сегодня благодаря антропологическим исследованиям мы можем сказать, что правы были оба мудреца. Маймонид вполне справедливо увязывал употребление в пищу крови с идолопоклонством – ведь человеческие жертвоприношения не были редким явлением в древние времена. У греков был бог Кронос, для которого совершались такие ритуалы. Менады, поклоняющиеся Дионису, руками разрывали жертв на части и поедали их. Ацтеки в Центральной Америке практиковали человеческие жертвоприношения в невероятных масштабах, полагая, что без человеческой крови солнце потеряет источник своей силы и умрет. По этой причине они взяли на себя миссию – снабжать светило жизненной энергией, которая, с их точки зрения, содержится только в драгоценной жидкости, поддерживающей жизнь в человеке.

Барбара Эренрейх, написавшая книгу «Кровавые обряды: происхождение и история», убеждена, что корни этих кровавых жертвоприношений находятся еще в первобытном обществе. Наиболее частым переживанием первых людей был страх возможного нападения хищного животного, однако древние люди также знали, что в случае такого нападения на группу надо оставить одного человека, сделав его жертвой – как правило, больного или ребёнка, он отвлечёт внимание хищника на себя, и это даст остальным шанс укрыться от опасности. Именно эта генетическая память легла в основу возникших впоследствии обрядов жертвоприношений.

Кровавые обряды жертвоприношений возникают в тот период, когда люди достаточно хорошо организуются в группы и из жертв становятся хищниками. Но они всё равно снова и снова переживают страхи, что на них могут напасть и съесть. И жертвенный ритуал, по словам Барбары Эренрейх, был призван подсознательно имитировать это нападение хищника. И уже не первобытные, а вполне себе организованные племена выбирали члена своей группы фактически для забоя, надеясь, что это в конечном счёте защитит их самих. Так что и Нахманид был прав, видя в употреблении пищи с кровью проявление признаков животного первобытного общества.

Все эти первобытные инстинкты сохранились в человеке и сегодня – как часть генетического наследия прошлого. Страх побуждает людей объединяться перед лицом внешней угрозы, а чувство вины открывает готовность к самопожертвованию во имя остальных. Ярче всего эти эмоции проявляются во время войны и помогают понять, почему так легко взбудоражить людей, вызвав призрак внешнего врага – в конечном счёте, того самого хищника, нападения которого каждый из нас подсознательно до сих пор ждёт. И эта концепция «другого», отличного от нас, и потому уже врага, продолжает оставаться причиной всех войн и насилия в мире.

Эволюционная психология доказала, что эту часть генетической памяти невозможно усилием воли оставить в прошлом – по причине ее иррациональности. Но можно не дать ей вырваться наружу, чтобы она вновь не свела мир к животному состоянию.

Главный раввин Великобритании
лорд Джонатан Сакс

Материал подготовила Шейндл Кроль