Мы за водой не постоим

Как еврейский праздник объединил все народы, объясняет наш колумнист.

Одно из самых необычных мероприятий в Израиле – это ежегодное праздничное шествие христиан-сионистов в праздник Суккот. Десятки делегаций со всех концов света – от Эстонии до Папуа – Новой Гвинеи – проходят по улицам Иерусалима с флагами и музыкой. Почему христиане и вообще все народы мира радуются расцвету еврейского государства, для меня не вопрос. Но почему это происходит не в Песах, не в День независимости, а именно в начинающийся сегодня вечером праздник Суккот – загадка.

С теоретической точки зрения, казалось бы, всё очевидно – это прямое осуществление библейского пророчества Захарии: «Уцелевшие из всех народов будут из года в год приходить, чтобы поклониться Г-споду Воинств и отмечать праздник Суккот». Но вопрос: почему пророк выбирает именно этот праздник для такого интернационального действия – никуда не девается.

Помимо этого пророчества, в еврейской традиции есть немало и других указаний на то, что Суккот – это праздник всех народов мира. К примеру, семьдесят бычков, которых приносили в жертву в Иерусалимской Храме в дни этого праздника, называют жертвами «за народы мира». Почему их 70? Этим символическим числом еврейская традиция обозначает некие мета-народы, известные с древности, от которых, видимо, и произошли все остальные национальности.

А в известном мидраше, объясняющем смысл праздника Шмини Ацерет, венчающего собой дни Суккота, отмечается, что Творец будто говорит евреям: «Останьтесь со мной еще на денёк, когда все остальные гости разъедутся, и отпразднуем Шмини Ацерет». Из этого следует, что на сам Суккот приглашены все, а не только евреи!

Но если вернуться к нашим бычкам, то что же имеется в виду под жертвами «за народы мира». Вряд ли имеются в виду военно-политические успехи этих народов – ведь победы одного народа неизбежно оказались бы за счет другого, а жертвы в Храме приносятся за всех сразу. Возможно, подразумевается духовный прогресс? Уже теплее, но в иудаизме никогда не было мысли о том, что нужно унифицировать все народы в едином религиозном порыве.

Мне кажется, что лучшее объяснение смысла этого жертвоприношения можно увидеть в следующих строках уже упомянутого пророчества Захарии: «Если какой-то из народов земли не пойдет в Иерусалим и не поклонится Г-споду Воинств, то у него не будет дождя».

Итак, все народы мира приходят в Иерусалим за дождем. Ведь засуха – самое страшное природное бедствие, которое знают люди. А в древности засуха означала неизбежную голодную смерть, да и сейчас это так во многих странах, особенно в Африке.

В еврейском календаре праздник Суккот стоит как раз между засушливым летом и началом сезона дождей. И мы с семьёй, проживающие в посёлке Нокдим, что на границе между пустыней и обитаемым миром, каждый день сейчас ходим по потрескавшейся за лето земле, покрытой сухой травой, и чувствуем это острое и томительное ожидание дождя, даже не будучи фермерами. А уж для крестьянского общества времен Храма это был вопрос жизни и смерти. Поэтому очень многие ритуалы праздника – скажем, возлияние воды на жертвенник и украшение его ветками водолюбивой ивы – неразрывно связаны с прошением о дожде.

И вот тут жертвы и молитвы «за народы мира» оказываются совсем на своем месте. Нас могут разделять политические или экономические интересы, религиозные разногласия и культурные противоречия. Но перед лицом жажды и в мольбе о воде, которая должна излиться на землю и оживить её и измученные засухой растения, – мы едины.

Помните в «Маугли» водяное перемирие, которое объявляет старый слон Хатхи? Сейчас, когда от хронической засухи изнемогает большая часть Ближнего Востока и Африки, да и многие другие страны, такое перемирие было бы ох как уместно. Да что там Африка! Нам с палестинцами не помешает заняться реками Самарии и источниками Иудеи, многие из которых загрязнены сверх всякой меры – занятие куда полезнее национально-освободительной борьбы.

Но дождь – только один из экофакторов, которые должны бы объединять народы. В том же ряду – чистота воздуха и судьба морей и лесов, которые точно так же не знают «ни эллина, ни иудея». И обычаи праздника Суккот напоминают нам об этом: переселившись из квартиры в праздничный шалаш, мы вдруг ощущаем со всей чувствительностью не только жару и холод, сушь и дождь, но запахи находящегося по соседству мусорного полигона. А заодно – слушаем грохот с незаконной каменоломни.

Но есть и хорошие новости – мы знаем, как много разных птиц живет в нашем поселке, и их несравнимо больше, чем 20 лет назад, когда мы тут только поселились. Человеческое присутствие вовсе не обязано быть вредоносно для природы, и посадка тысяч деревьев, сопровождающая развитие каждого израильского населенного пункта, вместе со всей многообразной живностью, что живет на этих деревьях, тому пример. А четыре вида растений, используемых в обрядах праздника Суккот, неизбежно заставляют задуматься о смысле природы, когда берешь их в руки.

Когда замечательный еврейский мыслитель и мистик Залман Шехтер, названный Кислотным ребе, захотел объяснить Далай-ламе суть еврейского отношения к экологии, он вышел к нему навстречу с плодом папайи в одной руке – дело было в Бразилии – и пальмовой ветвью в другой. Именно этот символ Суккота наиболее точно иллюстрировал наше отношение к экологии. И хоть пока нет Храма в Иерусалиме, но все равно Суккот – идеальный повод для того, чтобы объединить народы в заботе о нашей планете – как в общей молитве, так и в материальных действиях.