Страна в законе

Где у еврея Родина, пытался выяснить наш исторический корреспондент.

Вспомнилось мне на днях замечательное место в «Сандро из Чегема» великого Фазиля Искандера: «Ты нам объясни, Самуил, где находится родина вашего народа?» – «Наша родина там, где мы живем».

Чегемцам, как известно, ответ Самуила показался чересчур простоватым, и они решили уточнить – ведь родина, с их точки зрения, это такое место, где «люди племени твоего сидят на земле и добывают свой хлеб». «Такая родина у нас была, но у нас ее отняли», – промолвил им Самуил в ответ, раскачиваясь на стуле.

Не мог пройти мимо этой темы и великий поэт Михаил Светлов. Вопрос о нашей родине неожиданно встаёт у него в поэме «Хлеб», героя которой по иронии судьбы также зовут Самуилом:

Приближаются с двух сторон
Царь Давид
И царь Соломон.
«Рад вас видеть, друзья, всегда.
Я в Житомир.
А вы куда?»

«Где у еврея родина?» – вопрос, конечно, непростой. И поднимался обычно антисемитами всех времён и мастей, чтобы выставить евреев этакими «безродными космополитами». А уж сколько анекдотов на тему их исторической и доисторической родины. И теперь уже, как шутят в Израиль, постисторической. Но именно этот вопрос проходит красной нитью через всю библейскую главу «Аазину», которую будут читать в синагогах всего мира в эту субботу.

Она от начала и почти до конца представляет собой последнюю песнь Моисея. Это и в самом деле одно из величайших поэтических творений, созданных за всю историю человечества – если даже на минуту забыть о том великом смысле, который она в себе несет, и сосредоточиться на мощи ее метафор и совершенстве композиции. Эта поэтическая сила невольно заставляет, вслушиваясь в «лебединую песнь» Моисея, то кипеть от возмущения, то содрогаться от ужаса, то переполняться ликованием. И в самих этих перепадах уже заключена вся история нашего народа.

Но перечитывая тут на днях «Аазину», я неожиданно наткнулся на слова, которые прежде убегали от моего внимания: «Когда Всевышний давал владения народам, разделил Он сынов человеческих». Великий комментатор Священного текста раввин Шимшон Рафаэль Гирш в своих комментариях объяснял, что таким образом за каждым из народов не только физически, но и сакрально закреплена определенная территория. Само месторасположение этой земли, её климат и природа оказывают влияние на национальный характер и ментальность, религию и обычаи живущего на ней народа. Отсюда – иррациональная связь этих народов с родной землей и неготовность поступаться даже одной пядью.

У евреев, безусловно, тоже есть свой наследный удел между Средиземным морем и Иорданом. И Всевышний не случайно обещает потомкам Авраама именно эту землю. При этом формирует Он эту нацию вдали от их будущей «исторической родины»: сначала в египетском рабстве, а затем и в пустыне – не обретя сформированных в таких тяжёлых условиях качеств, евреи не могли бы выполнить свою историческую миссию. Но таким образом обретение земли стало ими восприниматься не как нечто изначально данное, а связанное с соблюдением определённых условий.

В итоге, констатирует рабби Гирш, если другие народы видят непосредственно в родной земле источник всех своих культурных, интеллектуальных и иных базисов, то для евреев в роли такого непосредственного источника выступает сам Всевышний, и уже через Него осуществляется сакральная связь с Землей Израиля, владение которой определяется исключительно характером взаимоотношений с Ним.

Что там скрывать – на протяжении тысячелетий эти отношения были совсем непростыми. Изгнание с родной земли и ненависть других народов, подчас леденящая душу жестокость с их стороны – всё то, что мы испытали на своём историческом пути, было предсказано в Пятикнижии: «Сокрою от них Свой лик, увижу, какой будет их конец! Изнурение голодом, жар лихорадки, горечь смерти и звериный клык нашлю на них вместе с яростью тех, кто ползает во прахе. Извне будет губить меч, а изнутри – ужас. И юношу, и девицу, и ребенка, и седовласого».

Но обратите внимание: среди всех этих угроз и проклятий, которые осуществились на наших глазах, нет и намёка на то, что эта сакральная связь евреев с Землёй Израиля может прерваться. Более того – связь с ней мы пронесём через тысячелетия изгнания, и на поверку она окажется в итоге даже крепче, чем у многих других народов. Этой связью и надеждой на возвращение в Иерусалим были пропитаны все наши книги и молитвы, и об этой родине с равной любовью будет помнить и светловский Самуил Либерзон в своем родном Житомире, и живущий в Абхазии Самуил, сумевший добраться до высокогорного Чегема.

Казалось, что у евреев не оставалось никаких шансов не только на восстановление собственной государственности, но и вообще сохраниться как народ. Но свершившийся поворот истории, ознаменовавшийся возвращением живущих в самых разных концах планеты евреев и восстановлением государственности, стал настоящим чудом, воочию подтвердившим всем народам Земли существование Творца. Таким образом, главный урок этой главы заключается в том, что полагаться евреи могут только на чудо. То есть – на Творца.

Эта же идея, кстати, лежит в основе праздника Суккот, в преддверии которого мы находимся. Само наше нахождение в эти дни в шалашах призвано в первую очередь символизировать, что мы полагаемся не на крепость стен наших домов, а исключительно на Его милосердие и защиту.