Детский день календаря

В мой первый Песах в Израиле у нас в семье появился малоприятный обычай, кардинально покончить с которым мне удалось только недавно.

Дело в том, что одна из замечательных традиций Песаха – это приглашение в гости незнакомых, одиноких, да и просто малоимущих людей, чтобы и они могли достойно отметить праздник. Ибо в самом начале Пасхальной агады, которую читают за праздничным столом, сказано: «И каждый, кто голоден, пусть войдет и ест!»

И по сей день и религиозные, и светские израильтяне стараются следовать этому правилу, приглашая на праздник солдат-одиночек, обитателей домов престарелых и новых репатриантов. Более того, есть специальные сайты, на которых выставлены номера телефонов и адреса таких потенциальных гостей и гостеприимных домов.

Ну, а тогда – в начале 90-х, – когда в Израиль хлынула «большая алия», мы, свежие репатрианты, были буквально нарасхват. К каждой семье поступало столько приглашений на пасхальный седер, что оставалось только выбирать, какое из них больше по душе.

Автору этих строк в тот, 1992-й год за пару дней до праздника позвонил один очень уважаемый раввин, с которым мы до того никогда прежде не встречались, и сообщил, что почтёт за честь принять у себя дома на седер меня и мою семью.

Правда, за этим последовала несколько обидевшая и тогда ещё малопонятная просьба: не приносить никакого угощения. Но обиделся я исключительно оттого, что понятия не имел, какое значение в религиозных семьях придают соблюдению заповеди о запрете на квасное, а мы, будучи тогда еще крайне далеки от иудаизма, могли и впрямь принести что-то не то.

И вот мы с женой и детьми уже идём по улочкам Бней-Брака, который буквально пропитан атмосферой приближающегося праздника. В дверях нас встречает хозяин в роскошном атласном лапсердаке и высоком штраймле, знакомит с супругой и по очереди со всеми двенадцатью детьми, старшие из которых уже явно на выданье. А затем усаживает за стол рядом с собой, на самые почетные места.

Мы смущаемся и пытаемся отказаться, но он настаивает:
– Вы же только полгода назад поднялись в Землю Израиля! Честь и хвала вам за это! Я-то здесь родился и потому такого не удостоился.

Наконец все расселись за столом, но праздничная трапеза всё никак не начинается. Идут какие-то разговоры, все поочередно то встают, то садятся, отпивают немного вина из бокала и тут же ставят его обратно на стол, отламывают кусочек мацы, съедают – и снова продолжают разговоры! Меня всё больше начинал волновать вопрос: когда же мы сможем нормально выпить и закусить?!

Но хозяин, не обращая на нас с супругой никакого внимания, большую часть этой странной, явно затянувшейся вечеринки общался в основном с детьми – как с нашими, так и собственными!

Когда застолье всё же началось, мы по достоинству оценили кулинарное мастерство хозяйки дома: были здесь и фаршированная рыба, и куриные «пулкес», и бараньи рёбрышки. Но под самый конец застолья вдруг выяснилось, что со стола таинственным образом пропал кусочек мацы, называемый «афикоман». А без него никак нельзя закончить трапезу – его обязательно надо съесть в завершении.

И тут дети раввина признаются, что это они «украли» у отца из-под носа тот самый кусок мацы. И почтенный раввин вынужден торговаться, обещая детям взамен на возвращение афикомана всё, что они попросят. То есть абсолютно всё!

Хотя мои дети тогда еще не очень хорошо знали иврит, но этот момент они поняли на все сто процентов и усвоили на всю жизнь. С тех пор каждый пасхальный седер они буквально вымогали у меня за афикоман один подарок дороже другого. Со временем к двум старшим прибавились двое младших, и вымогательство приняло поистине грабительский характер. Они вымогали за афикоман велосипеды и фотоаппараты, игровые приставки и поездки за границу, поскольку деваться мне некуда.

Потом они перестали быть детьми, у них самих появились дети, но обычай оставался обычаем. Пока в один прекрасный день младшая дочь не попросила для себя за афикоман миксер за 1000 шекелей. И вот тогда я хлопнул рукой по столу и сказал, что тот раввин – с которым мы, кстати, больше никогда не встречались! – был не прав и с этим шантажом и вымогательством пора кончать.

Но в чём тот раввин был точно прав, так в одном: Песах – прежде всего, детский праздник. И главное внимание на пасхальном седере следует уделять именно детям.

Можно, конечно, вспомнить, что само слово «афикоман» – отнюдь не еврейское, а греческое. И переводится, к слову, как «десерт». Да и сама традиция проводить праздник, ведя за столом дискуссии на определенную тему, следуя строгому порядку, тоже была позаимствована нами, скорее всего, у греков. Ведь это для них излюбленной формой общения был симпозиум – слово, которое на греческом языке означает одновременно и «пиршество», и «совещание по важному вопросу». Этот обычай так понравился нашим мудрецам, которые, как и многие жители Римской империи, неплохо говорили по-гречески, что и они стали проводить свой пасхальный симпозиум.

Да и текст Пасхальной агады, хоть и начал формироваться ещё в эпоху Вавилонского изгнания, но в нынешнем виде сложился только к X веку, а окончательно закрепился по еврейским меркам совсем недавно – всего каких-то 400–500 лет назад. Однако же самая идея, что пасхальные беседы надо проводить по особому строгому порядку – «седеру», – зародилась и окрепла сразу после разрушения Первого Храма.

Тогда замаячила главная опасность, угрожающая еврейскому народу – без собственного государства и Храма следующие поколения рисковали позабыть собственную историю и традиции. И потому решающий упор во время седера было решено сделать на повелении, сформулированном ещё в Пятикнижии Моисеевом: «И расскажи сыну своему…» – чтобы каждое следующее поколение осознавало: мы как народ родились во время Исхода из Египта, в котором были жалкими рабами, и сама память об этом Исходе пронизывает все наши законы, предписания и установления.

Именно поэтому за пасхальным столом надо главное внимание уделять детям. И даже если за этим столом собрались величайшие мудрецы Торы, им не следует погружаться в интеллектуальные дебри. Напротив – они обязаны вести разговоры на языке, который без труда поймет каждый ребенок.

В этом году у меня за праздничным столом соберётся, как обычно, вся семья, включая детей и внуков. Но я не расскажу внукам, что они могут просить за афикоман абсолютно всё. Пусть немножко «подоят» родителей – и хватит!