Года по осени считают

К празднику Рош а-Шонэ, как называли у нас в семье на ашкеназский лад, в доме моих бабки с дедом начинали готовиться едва ли не за месяц – как в доме моих родителей к «советскому» Новому году.

Мне покупался новенький костюмчик, комнату и кухню белили известкой с синькой и приобретали новую эмалированную посуду.
– Нужно что-то изменить в доме к лучшему, чтобы в следующем году были какие-то добрые перемены! – говорила бабка.
– Не нужно ничего менять. Я этими их «переменами к лучшему» уже сыт по горло. Сейчас, слава Б-гу, можно жить спокойно. Так что надо молиться, чтобы хуже не было! – угрюмо отвечал дед.
– Зачем тогда нужен Мошиах, которого ты так ждешь?! – вворачивала бабка.

Долгое время – и в детстве, и в юности, и в молодости – я был в этом споре на стороне бабушки. Я страстно ждал перемен в жизни, а когда они наконец случались, тут же начинал ожидать следующих. Однако годам к сорока – когда стало ясно, что значительная часть жизни уже прожита и я достиг пика карьерного роста – я осознал всю мудрость позиции деда. Не надо «лучшего» – ведь если всё останется так, как есть, это уже совсем неплохо. У меня даже появился любимый тост: «Выпьем за то, чтобы перемены обходили нас стороной!»

И вот сейчас, перевалив за седьмой десяток, я вдруг снова встал на сторону бабки. В конце концов, даже само ивритское слово «шана» – «год» – явно родственно слову «шинуй», которое переводится как «перемена». А значит, и само название праздника Рош а-Шана можно при желании перевести как «начало перемен».

Кстати, Рош а-Шана – это единственный еврейский праздник, с которым я поздравляю всех своих друзей-неевреев, разбросанных по разным уголкам мира. По той причине, что Рош а-Шана, согласно мнению наших мудрецов, – это день сотворения человека, а отнюдь не день сотворения мира, как почему-то принято считать. Но и ещё – день суда над человеком. А так как все мы происходим от Адама и Евы, то в этот день выносится приговор не только евреям, но и всему человечеству. И вглядываясь в творящееся сегодня и в моём родном Израиле, и во многих других странах планеты, я понимаю, насколько же нам всем эти «шинуим» – перемены к лучшему – необходимы.

На протяжении тридцати с лишним лет я пристально наблюдал, как менялось отношение к празднику Рош а-Шана у живущих в Израиле евреев из бывшего СССР. Поначалу само открытие, что у нас есть свой Новый год, который празднуется в сентябре, встречалось чуть ли не в штыки: «Какой ещё Новый год осенью?! Вы в Израиле совсем с ума посходили?» А дальше, пройдя все положенные стадии – от отрицания до принятия, – наступило примирение с действительностью: «Ладно, если все празднуют, то и мы будем. В конце концов, лишний праздник не помешает!»

А сегодня я вижу, как те же самые люди, которые прежде и слышать о нём не хотели, носятся накануне праздника по магазинам, покупая новогодние подарки и чёртову уйму продуктов. А ещё звонят детям и напоминают, что общий сбор, как это принято в Израиле, в восемь вечера, и явка обязательна. И я понимаю, что Рош а-Шана для всех них, даже очень далеких от еврейских традиций, постепенно стала главным и настоящим Новым годом. А тот, другой Новый год, который приходится на 1 января, теперь уже скорее дополнительный – своего рода дань ностальгии по тем временам, когда главным было, чтобы дальше было не хуже.

В этом году такие семейные сборы за столом представляются мне особо важными, поскольку переживаемый в Израиле политический и идеологический разлом прошел в буквальном смысле по семьям: родители разругались с детьми, братья с сестрами, а среди моих знакомых есть семья, в которой по разную сторону баррикад оказались супруги, прожившие почти сорок лет вместе. Нет, до развода дело не дошло – эти двое слишком сильно любят друг друга. Но теперь они смотрят разные телеканалы, бросают друг дружке политические обвинения, да и в гостях уже явно не проявляют былого единодушия.

Так что очень многим евреям в этот праздник Рош а-Шана будет полезно снова сесть за один стол, обмакнуть в мёд ломтики яблок, зачерпнуть гость гранатов, отведать рыбью голову и выпить вина – или даже чего-нибудь покрепче! – и наконец попробовать услышать и понять друг друга. И если это получится за отдельным семейным столом, то значит, есть надежда на перемены к лучшему и в масштабах всей страны.

Кстати, если уже зашла речь о выпивке, то в качестве праздничного подарка я поделюсь своим самым любимым тостом. Вернее, не своим, а тостом знаменитого раввина Авраама Иегошуа Гешеля, происходившего из великой хасидской династии Тверских Ребе и известного как Ребе из Махновки. Репатриировавшись в Израиль в 1964 году, он стал получать пачками приглашения в гости от других хасидских ребе. Однажды в гостях Махновскому ребе предложили произнести первый тост. Тот поднял рюмку и сказал:
– За то, чтобы у всех евреев во всем мире все было хорошо!
– Я думал, вы сделаете первый «лехаим» за скорейший приход Машиаха! – укоризненно сказал хозяин дома.
– Мы все молимся о его приходе. Но пусть, пока он не пришел, у всех евреев тоже всё будет хорошо! – ответил Махновский ребе.
Лучше, по-моему, не скажешь! Пусть всё будет хорошо! Хорошего и сладкого года!