Еврейский общак

В названии библейской главы «Ваякгэль», которую евреи всего мира будут читать в синагогах в эту субботу, натренированное и развитое ухо наверняка услышит слово «кагал». И будет совершенно право – они происходят из одного корня.

Возможно, у некоторых читателей слово «кагал» вызывает негативные ассоциации. Ничего удивительного – именно с таким презрительно-негативным оттенком его обычно употребляют антисемиты. К сожалению, это негативное значение подчёркивается и во многих словарях. К примеру, в словаре иностранных слов Чудинова «кагал» определяется как «шумливое сборище», а толково-фразеологический словарь приводит в качестве сопоставления «крик в жидовской синагоге».

Но для нас ничего негативного в слове «кагал» нет и никогда не было. Наоборот, кагал – это собрание самых уважаемых людей общины, благодаря которым, будь это местечко даже самое бедное, там никто не умирал с голоду. И никто не мог сказать, что ему не на что отправить детей в хедер – если у еврея не было денег, то община заботилась, чтобы его дети могли учиться наравне со всеми. И подобных социальных институтов ещё долго ни у кого, кроме евреев, не было. Да и сегодня происходящее от слова «кагал» понятие «кеила» – община – остается одним из самых распространенных в современном Израиле и среди евреев диаспоры.

Но любопытно, что в первых же словах этого библейского отрывка неожиданно фигурирует множественное число. «И собрал Моисей все общины сынов Израиля и сказал им», – гласит текст Пятикнижия. Не одну общину, а именно «общины» – ибо среди евреев всегда были представители различных колен, а потом и субэтнических групп и диаспор, не говоря уж о приверженцах различных политических лагерей.

Но в решающие исторические моменты – как, к примеру, получение новых Скрижалей Завета, которое описывается в этом отрывке – евреи должны уметь «ваякгэль», то есть собраться в единый народ, становясь подобными «одному человеку с одним сердцем», как это было однажды у горы Синай. Это было важно в древности, значимо было и во времена гонений на нас в Средневековье, и в совсем недавнем холокостном прошлом. И особенно важно сегодня, когда Израиль вновь ведёт войну с нечистью, а в странах диаспоры поднимается девятый вал антисемитизма.

Но что сказал Моисей, собрав эти «общины»? «Шесть дней делай работу свою, а шаббат пусть будет для тебя святыней». И тут же вслед за этим великий пророк пустился в рассказ, как нужно возводить Храм. Шаббат и Храм – на этих двух столпах строится еврейская национальная идея. И если первый «столп» – суббота – находится во времени, то второй – Храм – во вполне конкретной точке пространства. А вместе они, с одной стороны, вроде бы отделяют евреев от всех остальных народов мира, но с другой стороны, объединяют их друг с другом.

И суббота с её странными и непонятными законами, равно как и идея служения абстрактному Б-гу, не имеющему никакого зримого образа, на протяжении тысячелетий вплоть до сегодняшнего дня оставались непонятыми другими народами мира. И это непонимание зачастую рождало ненависть и антисемитизм. Совсем не случайно самые страшные и кровавые еврейские погромы происходили именно в субботу – испокон веков нашим ненавистникам хотелось нанести по нам удар именно в этот святой для нас день, вызывавший у них почему-то особое озлобление и ненависть. На субботу пришлись и кишинёвский, и проскуровский, и многие другие погромы. И думаю, неслучайно нападение ХАМАСа произошло именно в шаббат – 7 октября, – получивший в Израиле название «чёрной субботы».

Но каждый раз после таких бедствий евреи умели собраться – «ваякгэль» – всей общиной, а точнее – всеми рассеянными по свету «общинами», чтобы возродиться из пепла и начать жить заново назло всем своим врагам. Так было после устроенной Богданом Хмельницким резни, когда помощь утопленным в крови еврейским местечкам стекалась из Османской империи, Италии и даже Марокко. Так было после жутких погромов на Украине в годы Гражданской войны. Так это происходит и сейчас в Израиле, который иногда символически называют Третьим Храмом.

Последнее, разумеется, тоже не случайно, так как идея Храма не стёрлась из народного подсознания. Она была и остается с нами. Наши враги это отлично знают, и потому Храмовая гора в Иерусалиме, на которой стоял когда-то Храм, остаётся одной из самых горячих точек арабо-израильского конфликта. И пока не будет разрешён спор вокруг этого самого сакрального в мире места – война не закончится.

Но есть ещё один любопытный аспект этого библейского отрывка, которого нельзя не коснуться. При назначении искусного мастера Бецалеля непосредственным руководителем работ по строительству Храма и изготовлению его утвари в Пятикнижии особо отмечается, что он был наполнен «мудростью сердца». Это выражение – «мудрость сердца» – стало в итоге расхожим, почти крылатым, но если вдуматься в него, то речь отнюдь не о чем-то само собой разумеющемся.

Само понятие «мудрость» в нашем сознании неразрывно связано с рассудком, с интеллектуальной деятельность – то есть с головой. Но как «память сердца» оказывается «сильней рассудка памяти печальной», так и мудрость, идущая от сердца, проистекающая от нашей эмоциональной сферы и движений нашей души, на деле всегда весомее даже самого мощного интеллекта. А любой писатель, художник или представитель другой творческой профессии вам объяснит, что подлинно великое творение – как, к примеру, Храм – нельзя создать только с помощью рассудка. Оно всегда творится благодаря способности мастера чувствовать, сопереживать и пропускать все события не только через мозг, но и через сердце.

Эта «мудрость сердца» не в меньшей степени нужна и всем нам – от простого поденщика до лидеров наций. Но, к сожалению, обладающих таким качеством лидеров – а попросту говоря, болеющих за свой народ всем сердцем – нам всем сейчас катастрофически не хватает.