Как еврея назовёшь

Лет двадцать назад судьба свела меня с ветераном Великой Отечественной, воевавшим под началом легендарного советского полклводца, Героя Советского Союза, генерала Исраэля Бескина. Того самого Бескина, который командовал артиллерией в битвах под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге, переправлялся через Днепр, прорывал оборону немцев на Одере и спланировал действия артиллерии во время штурма Берлина.

И этот ветеран рассказал, что в дни войны Исраэль Соломонович имел обыкновение общаться с рядовыми бойцами, ведя разговоры за жизнь. Ну а если его собеседниками оказывались евреи, то генерал Бескин тут же переходил на идиш и вспоминал годы учёбы в хедере. Когда Бескина представили к первому из трёх полученных им орденов Ленина, сверху намекнули, что неплохо бы сменить имя: дескать, Исраэль звучит не очень. А тут еще дошли слухи, что однополчане его и вовсе Срулем кличут, что для русского уха совсем уж неблагозвучно.
– Как назвали, так и буду зваться! А имя «Исраэль» вы ещё не раз в жизни услышите! – отрезал в ответ на эти намёки Бескин.

И ведь провидцем генерал оказался. Пройдет всего несколько лет с того разговора, и восстанет из пепла его тезка – Государство Израиль. И в день его провозглашения восемь арабских государств объявят ему войну, твердо веря, что быстро справятся с полутора миллионами евреев – ведь какие же из евреев вояки, раз их всё время громили, гнали и унижали? Но горстка этих полубосых и плохо вооруженных евреев нанесла этим армиям болезненное поражение. И далеко не одиножды.

Вспомнился мне тот рассказ о генерале Бескине, потому что в ближайшую субботу во всех синагогах будут читать библейскую главу «Ваишлах», в которой наш праотец Яаков, а вслед за ним и весь еврейский народ получают как раз это новое имя – Исраэль. Это имя часто переводят как «боровшийся с Б-гом». Что ж, давайте разберёмся, почему Яаков боролся с самим Всевышним и как полученное им после этого имя повлияло на всю последующую еврейскую и мировую историю.

В ту великую ночь Яаков, переправив семью за реку, остался один. И тут развернулось одно из самых сакральных событий нашей священной истории. Вот как оно описано в Пятикнижии: «И остался Яаков один, и боролся с ним Некто до утренней зари. И увидел он, что не может одолеть Яакова. И коснулся его бедренного сустава, и вывихнул его. А затем сказал:
– Отпусти меня, ибо взошла заря.
– Не отпущу тебя, прежде чем благословишь меня, – ответил Яаков.
– Как зовут тебя?
– Яаков, – ответил он.
– Не Яаковом ты будешь зваться впредь, а Израилем, ибо противостоял ты ангелу божьему – и одолел».

Кем был этот «Некто», боровшийся с Яаковом и давший ему новое имя? Большинство комментаторов Пятикнижия, опираясь на Талмуд, сходятся во мнении, что это был Самаэль – ангел-хранитель его брата Эсава. И это вроде бы логично – ведь именно неизбежной встречи с ненавидящим его братом в те дни так опасался Яаков. Но выдающийся еврейский философ Рашбам, приходящийся внуком великому комментатору Раши, считал, что всё куда проще и одновременно куда сложнее!

Он полагал, что, оставшись в одиночестве и страшась встречи с Эсавом, наш праотец Яаков раздумывал: а не повернуть ли вместе с семьей обратно, не вернуться ли к тестю Лавану? Сделай он это тогда – и рождение евреев как народа стало бы невозможным, что разрушило бы все великие планы Небес на этот народ. И тогда Всесильный послал ангела – дабы тот остановил Яакова. И сражаясь с ангелом, Яаков таким образом и вправду боролся в его лице с самим Всевышним и Его замыслом.

А раввин Джонатан Сакс, развивая эту идею, объяснял в своих комментариях, что страх Яакова был отнюдь не страхом перед сильным и жестоким Эсавом. Да и не Эсава он, в сущности, боялся, а той великой миссии, которая ему предстояла, если он не свернёт с дороги, не повернёт обратно.

Раввин Сакс, к слову, отмечает, что в библейских текстах есть и другие примеры подобного противостояния человека Творцу. Сам пророк Моисей спустя четыре столетия испугается всей масштабности поставленных перед ним Свыше задач и попытается отказаться от выполнения божественной миссии. А позже аналогичные попытки предпринимали пророки Иона и Ирмиягу.

Но получив другое имя, Яаков будто становится другим человеком. А вместе с ним и еврейский народ становится иным. И красочнее всего это иллюстрирует развернувшаяся сразу после трагическая история с Диной, дочерью Яакова. Ведь в ней его сыновья Шимон и Леви действуют уже как «бней-Исраэль» – «сыновья Исраэля».

Обосновавшись после обретения нового имени возле Шхема, купив там большое поле у местного царька Хамора, наш праотец Яаков вместе с семьёй надеются обрести хоть временный покой. Но тут случается несчастье: его юная дочь Дина попалась на глаза принцу Шхема, сыну царя Хамора. И тот её схватил, изнасиловал и увёл ее в качестве пленницы в свой город.

Вернувшись с пастбища и узнав о случившемся, сыновья Яакова приходят в ярость. Для вида они вступают в переговоры с царем Шхема, притворно соглашаясь на брак Дины с его сыном-насильником. Но в конце входят в город и вырезают все его мужское население, освободив сестру из плена.

Как известно, Яаков до конца жизни, даже на смертном одре не простил сыновьям этот поступок. Он считал, что они перешли все границы и поставили под риск выживание всей семьи. «Вы навлекли на меня беду, вызвали ненависть жителей этой страны – ханаанеев и ферезеев! Я же мал числом. Если они соберутся и нападут на меня, я и мой дом будем истреблены», – резко выговаривает Яаков сыновьям. На что они отвечают отцу: «А разве дозволено обращаться с нашей сестрой, как с блудницей?!»

В этих позициях и проявляется разница между Яаковом и Исраэлем. Примечательно, что в Пятикнижии еврейский народ называется «Бней Яаков» («Дети Яакова») и «Кеилат Яаков» («Община Яакова») в тех случаях, когда евреи выступают в роли слабого, униженного и зависимого от милости других народа. Но в тот момент, когда евреи чувствуют свою силу и готовы дать отпор врагу, они превращаются в «Израиль».

Готовый закрыть глаза на случившееся, договориться с насильником и покончить дело миром – такой Яаков олицетворяет собой тот самый стереотип о евреях, который был распространен много столетий подряд и встречается до сих пор. Евреев унижали, громили и грабили именно потому, что были уверены: они слабы, безоружны и не могут постоять за себя.

Но Шимон и Леви поняли: если они оставят изнасилование сестры безнаказанным, то все остальные народы решат, что с евреями и дальше можно делать всё что угодно. А тем, кто «мал числом», надо как раз демонстрировать не слабость, а силу, если они не хотят быть истреблены.

Именно так всё произошло и в 1948 году. Арабы тогда не понимали одного: если немцы, уничтожая евреев, имели дело с «Бней-Яаков», то им уже противостояли «Бней-Исраэль». А повергнуть того, кто «боролся с самим Б-гом и победил», невозможно, какое бы численное превосходство у тебя ни было.

Спор между двумя этими подходами – Яакова и Исраэля – продолжается до сих пор. Устроив резню 7 октября и захватив больше 200 заложников, террористическая группировка ХАМАС была уверена, что Израиль вступит в переговоры и ради освобождения заложников пойдет на любые условия. И надо сказать, что среди израильтян нашлось немало тех, кто был готов так поступить. Но Государство Израиль и еврейский народ в целом выбрали другой путь.

В итоге мы вернули всех выживших заложников и почти все останки погибших, Газа лежит в развалинах, а десятки тысяч террористов ликвидированы. И теперь даже самые яростные наши ненавистники знают, какую высокую цену им придётся заплатить, если они попытаются вновь ворваться на нашу землю. Ту самую землю, которую Всевышний обещал Яакову и его потомкам. А Всевышний – не человек, Он Свое слово держит.