Анатомия чуда

Слово лейтано («к силе своей») состоит из тех же букв, что и литнао («к своему договору»). В Мидраше по этому поводу сказано: на третий день Сотворения мира, когда Всевышний отделил сушу от воды и собрал всю воду в одном месте, создав море, он поставил условие, согласно которому воды моря должны были разойтись, чтобы народ Израиля мог пройти по дну моря, а затем сойтись и поглотить египтян. Поэтому эти строки можно понимать так: «И возвратилось море поутру к договору своему».

Как бы то ни было, этот комментарий объясняет не все: слова относятся не к выполнению морем наказа о разделении, а о возвращении к первоначальному состоянию. Но не было ли самой важной частью «договора» именно то, что море должно было, вопреки своей природе, разделиться? «Возвращение моря к силе своей» кажется несколько более значительным явлением, нежели возвращение к естественному состоянию.

Согласно одному из комментариев Мидраша, в основе этого чуда лежит похожий случай, описанный в Талмуде. В трактате Хулин (7а) рабби Пинхас бен Яир повелевает разделиться реке Гинай. Река не исполняет повеления, и рабби произносит следующие слова: «Если ты сейчас не расступишься, я сделаю так, что воды твои навсегда остановят свое течение». Если бы то же самое произошло с водами Красного моря, их возвращение к первоначальному состоянию означало бы выполнение условий «договора» с Творцом.

Рабби Исраэль Баал Шем Тов (Бешт) объяснил этот закон, применив его ко всему процессу сотворения мира: в тот момент объекты природы были созданы с условием, что они будут повиноваться желаниям праведников, даже если для этого им придется пойти против своих естественных законов.

Более того, утверждает Бешт, если бы они нарушили поставленное условие, то не просто перестали бы существовать — Всевышний сделал бы так, будто они никогда не были сотворены. Иными словами, если бы воды Красного моря не разошлись, они бы не просто перестали существовать — даже их прежнее существование было бы аннулировано.

Следовательно, вышеупомянутые строки говорят нам о том, что «море вернулось к силе своей». Исполнив условия «договора» с Б-гом море обеспечило себе существование в будущем и, вместе с тем, утвердило свое прошлое бытие.

Нам это трудно осознать. Даже если мы можем понять уничтожение чего-либо, его существование в прошлом является для нас незыблемым фактом, отменить который задним числом невозможно. Психологический барьер, с которым мы сталкиваемся, пытаясь понять возможность существования такого факта, является результатом двух аспектов светского мышления, за которые цепляется наш разум: во-первых, в нашем понимании, эти объекты существуют в реальности, ни от чего не завися; во-вторых, наше временнОе пространство (в котором мы не можем вернуться в прошлое и изменить его) — единственно возможная схема существования. Согласно философии иудаизма, обе концепции неверны. Прежде всего, все объекты существуют потому, что их непрерывно творит Всевышний; кроме того, время — понятие нашего мира, неприменимое по отношению к Б-гу (оно было создано Им, а значит, к Нему оно не относится). Из этого следует, что если Всевышний принимает решение «повернуть вспять» сотворение чего-либо, оно исчезает бесследно (как из прошлого, так и из будущего).

Следовательно, в Мидраше по отношению к рассматриваемым нами строкам применяется слово «договор». В нашем понимании, самым близким по значению состоянием существования моря (равно как и остальных объектов природы) является условное правовое соглашение. Если условие соглашения не выполняется, это означает не то, что договор внезапно разрывается, но то, что он изначально не был соблюден.

Для чего же Всевышнему нужно было заключать договор с морем, и почему Он сделал это именно в момент сотворения моря? Ведь Его власть над всеми творениями безгранична, и Он, конечно, мог бы разделить воды моря в любой момент, не нуждаясь ни в чьем «согласии»! Ответ на этот вопрос заключается в том, что в рассматриваемых нами строках употребляется слово «сила» (лейтано), обозначающее «договор» (литнао). Может показаться, что факт сотворения моря был «обусловлен», а значит, его существование было менее реальным. По сути, все обстоит по-другому: эти условия — и есть истинная «мощь» и жизненная сила.

Комментируя первые слова книги Берешит, Раши объясняет, что фраза берешит («в начале») относится к сотворению мира «ради народа Израиля и Торы». Существует два уровня понимания этого объяснения. На более простом уровне все сотворение мира было направлено на то, чтобы народ Израиля мог исполнять волю Всевышнего в этом мире. На глубоком уровне сам факт того, что народ Израиля исполняет Б-жественную волю, влияет на то, что сам мир освящается и становится «местом пребывания» Творца, исполняя таким образом свое предназначение.

Если бы наша цивилизация была сотворена как мир, который впоследствии пришлось бы «заставлять» содействовать исполнению миссии еврейского народа, его «естественное» существование было бы ограниченным и преходящим; он стал бы не более чем «фоном» или «декорацией» (пусть иногда и препятствующей достижению Б-жественной цели). Поставив на начальном этапе условие, согласно которому материальные объекты должны были изменять свою природу по мере необходимости ради исполнения евреями воли Торы, Всевышний заложил эту способность, сравнимую с чудом, в их сущность. Это означает, что в момент совершения чуда речь идет не о вмешательстве в их естество, но о продолжении их природных свойств и исполнении своего предназначения.

Такое положение вещей рисует иную картину мира. Объекты природы становятся не просто вещами, существование которых случайно и ограничено временем, но объектами, чья линия существования (согласно природе их сотворения) тесно связана с чудесной и вечной жизнью народа Израиля, с исполнением своих функций, направленных на достижение Б-жественной цели.

Основано на учениях Любавичского Ребе