Братья не узнали Йосефа

И стал Йосеф правителем Египта. В стране наступил предсказанный им голод, распространившийся за пределы Египта и достигший Ханаана. В поисках пропитания братья Йосефа отправились в Египет. Они прибыли в резиденцию чиновника, ответственного за распределение зерна.

«Йосеф же был правителем страны, сам продавал хлеб всему народу страны. И пришли братья Йосефа, и поклонились перед ним до земли. И увидел Йосеф своих братьев, и узнал их, и притворился перед ними чужим, и говорил с ними сурово... И узнал Йосеф братьев своих, а они не узнали его» (Берешит 42:6-8).

Американский лингвист и литературовед Роберт Альтер ввел понятие «типовой сцены», представляющей собой один и тот же сюжет, неоднократно проигранный с различными вариациями. Именно такая типовая сцена многократно разыгрывается в книге Берешит. Универсальных правил о том, как следует понимать значение типовой сцены, нет. Один из сюжетов, описывающий встречу женщины и мужчины у колодца, повторяется в ходе повествования трижды: сначала слуга Авраама встречает Ривку, затем Яаков встречает Рахель, а Моше — дочерей Итро. Внешние декорации едва ли имеют значение (в прошлом люди встречали незнакомцев у колодцев, сегодня это происходит у офисных кулеров). В действительности в каждом из трех сценариев важны именно вариации: активная позиция Ривки, демонстрация силы Яакова, стремление Моше к справедливости. Иными словами, встреча человека с незнакомцем у колодца, служит для испытания его характера. В отдельных случаях типовые сцены указывают на повторяющийся сюжет. Это относится и к истории Йосефа. Если мы хотим понять, в чем смысл встречи Йосефа с братьями, нам следует сопоставить ее с еще тремя эпизодами, описанными в книге Берешит.

Место действия первого эпизода — шатер постаревшего и ослепшего Ицхака. Он просит старшего сына отправиться в поля, поймать дичь и приготовить для него еду, чтобы он мог благословить Эйсава. И вдруг раньше ожидаемого Ицхак слышит, как кто-то входит в шатер.
— Кто ты? — спрашивает он.
— Я Эйсав, твой первенец, — отвечает голос.
Этот ответ не убеждает Ицхака.
— Подойди же, и я дотронусь до тебя, сын мой, ты ли сын мой, Эйсав, или нет, — просит отец.
Ицхак протягивает руку и чувствует грубую кожу на руках незнакомца. Все еще не уверенный в том, что перед ним Эйсав, Ицхак задает следующий вопрос:
— Ты ли это, сын мой, Эйсав?
— Это я, — следует ответ.
И благословил его Ицхак:
— Запах сына моего как запах поля, которое благословил Б-г.
Но на самом деле в тот момент перед Ицхаком стоял не Эйсав, а переодетый Яаков.

Вторая история. Яаков приходит в дом своего дяди Лавана. Там он знакомится с Рахелью и влюбляется в нее, а затем предлагает Лавану отработать на него семь лет, чтобы иметь возможность жениться на девушке. Время проходит быстро: эти годы «были в глазах его как несколько дней, по любви его к ней». Приближался день свадьбы. Лаван устраивает праздничную трапезу. Невеста отправляется в свадебный шатер. Поздней ночью туда же идет Яаков. Наконец он женился на Рахели, в которую был влюблен! Утром Яаков обнаруживает, что стал жертвой обмана: его обманом женили не на Рахели, а на ее сестре Лее.

Третья история. Йегуда женился на девушке из Ханаана и стал отцом трех сыновей. Первый женился на местной девушке Тамар, но вскоре неожиданно умер, оставив жену бездетной вдовой. В соответствии с законами тех времен, Йегуда женит на Тамар второго сына, чтобы она могла родить ребенка, продолжив тем самым род первого мужа. Но второй сын против того, чтобы его ребенок, по сути, считался сыном покойного брата, и поэтому «проливает семя», и за совершение этого греха также умирает молодым. Йегуда не хочет женить на Тамар младшего сына, поэтому она остается в статусе агуны, то есть продолжает принадлежать тому, за кого не может выйти замуж, а значит, также не имеет возможности вступить в брак ни с кем другим.

Проходят годы. Умирает жена Йегуды. Возвращаясь домой после стрижки овец, Йегуда видит у дороги блудницу. Он хочет войти к ней и в качестве оплаты обещает отдать ягненка из своего стада. Блудница же просит отдать ей в качестве залога «печать твою, и цицит твои, и посох твой». На следующий день Йегуда отправляет к блуднице друга, который должен принести ей ягненка, но тот нигде не может найти ее — женщина исчезает. Спустя три месяца Йегуда узнает о том, что его невестка Тамар забеременела. Он разозлен. Поскольку Тамар принадлежала его младшему сыну, она не имела права вступать в отношения с другим мужчиной, поэтому ее обвинили в блуде. «Выведите ее и сожгите», — говорит Йегуда. Едва Тамар вывели из шатра, она попросила одного из собравшихся отнести Йегуде его печать, цицит и посох. «Я беременна от человека, которому принадлежат эти вещи», — сказала она. Йегуда узнал свои вещи и все понял. Не имея возможности снова выйти замуж и родить ребенка в чести, чтобы увековечить память о своем первом муже, Тамар обманула свекра, который таким образом исполнил обязанность, возложенную на его младшего сына. «Она праведнее меня», — пришел к выводу Йегуда. Он решил, будто пришел к блуднице, но перед ним была переодетая Тамар.

Трактовать встречу Йосефа с братьями следует именно в контексте этих трех историй. Человек, которому поклонились братья, кардинально отличается от еврейского пастуха. Он говорит по-египетски и одет как местный вельможа. На его шее висит золотая цепь, символизирующая власть, дарованную фараоном. Сыновья Яакова полагают, будто перед ними египетский принц, а на самом деле то был их брат — переодетый Йосеф.

Четыре истории, четыре подмены, четыре провалившиеся попытки увидеть то, что скрыто под маской. Что между ними общего? Нечто прекрасное. Только не признав Яакова, Лею, Тамар и Йосефа можно узнать их, то есть, услышать, понять, принять всерьез. Ицхак любил Эйсава, а не Яакова. Яаков любил Рахель, а не Лею. Йегуда заботится о младшем сыне, а не о Тамар, оказавшейся в безвыходной ситуации. Братья ненавидят Йосефа. Только изменив образ, Яаков, Лея и Тамар могут получить желаемое: Яаков — благословение отца, Лея — мужа, Тамар — сына, а Йосеф — уважение и внимание братьев. Незавидное положение, в котором оказались эти персонажи, выражено одной фразой: «И узнал Йосеф братьев своих, а они не узнали его».

Работает ли такая подмена? В краткосрочной перспективе — безусловно, но в долгосрочной — далеко не всегда. Яаков страдает от того, что обманом получил благословение, предназначавшееся Эйсаву. Выйдя замуж за Йосефа, Лея так и не добилась его любви. Тамар родила ребенка (точнее, близнецов), но Йегуда «больше никогда не входил к ней». Что касается Йосефа, конечно, братья больше не испытывали по отношению к нему ненависти, но они определенно боялись его. Даже после заверений Йосефа, что он не держит на них зла, братья полагали, что после смерти отца Йосеф им отомстит. То, что мы получаем в результате подмены, никогда не перерастает в любовь, которую мы так ищем.

Но происходит кое-что еще. Яаков, Лея, Тамар и Йосеф понимают, что даже если им никогда не добиться любви от тех, кто им так дорог, Всевышний помогает им; а этого определенно достаточно. Подмена — это акт сокрытия человеком неких фактов от других, а возможно и от самого себя. Как бы то ни было, мы никогда не сможем, да и не должны, скрываться от Б-га. Он слышит наши мольбы и отвечает на безмолвные просьбы. Он прислушивается к тем, кто остается без внимания, и утешает их. Итог каждой из четырех историй демонстрирует, что отношения изменить нельзя, но личность человека — можно. Вот почему эти истории — не стандартные повествования, а хроники психологического роста и зрелости, полные глубокого смысла. Каждая из них предлагает нам простой вывод: тем, кто стоит перед Б-гом, не нужно прибегать к подмене для того, чтобы обнаружить собственную значимость в глазах других людей.

Раввин Джонатан Сакс